Бобби повезло еще меньше, учитывая то, что число женщин, с которыми она побеседовала, было вдвое большим.

— Одна все-таки согласилась, — сказала она Джоанне. — Одна восьмидесятипятилетняя вдовствующая старуха затащила меня к себе, и в течение целого часа я пребывала у нее буквально в плену да еще под градом брызг слюны, вылетающей изо рта, как из аэрозольного баллона. Мы были готовы тут же ринуться на штурм Ассоциации мужчин, Эда-Мэй Гамильтон была готова начать действовать немедленно.

— Может, стоит установить контакт с ней, — предложила Джоанна.

— Ну нет, думаю, это надо отложить на крайний случай!

Целое утро они вдвоем обзванивали женщин. Согласно методике (предложенной Бобби) они довольно туманно намекали, что практически все решено с созданием объединения женщин, в котором на данный момент имеется всего одно вакантное место. Но и это не сработало.

— Господи! — взмолилась Бобби, со всей силы нажимая на газ своего автомобиля, с надсадным скрежетом преодолевавшего подъем Шотридж-роуд. — Здесь все как дохлые рыбы, плывущие по течению! Мы живем в городе, о котором забыло время!

Однажды Джоанна, оставив Пита и Ким под присмотром шестнадцатилетней Мелинды Ставрос, поехала на поезде в город, где они с Уолтером встретились со своими друзьями Шепом и Сильвией Тасковер и отправились с ними в итальянский ресторан, расположенный по соседству с театром. Было очень приятно встретиться вновь с Шепом и Сильвией; они были поистине яркой, располагающей, энергичной парой, которой уже пришлось пережить несколько тяжелых ударов и потрясений, в том числе и смерть четырехлетнего сына, утонувшего во время купания. Очутиться снова в городе тоже было очень приятно; Джоанне доставляло удовольствие видеть разноцветную толпу, слышать звуки заполненного народом ресторана.

Они с Уолтером оживленно обсуждали красоту Степфорда, неспешный ритм тамошней жизни, а также — преимущества жизни в собственном доме, а не в съемной квартире. Она и словом не обмолвилась о том, что степфордские женщины всецело поглощены своими домами, о полном отсутствии у них какой-либо активной жизни вне домашних стен. Это было бы проявлением тщеславия, решила Джоанна; ей не хотелось выставлять себя объектом сочувствия даже в глазах Шепа и Сильвии. Она рассказала им о Бобби, о том, какая та забавная и веселая, а также о замечательных степфордских школах с малой наполненностью классов. Уолтер не сказал ничего об Ассоциации мужчин, и она тоже не коснулась этой темы. С Сильвией, которая работала в городском жилищно-коммунальном департаменте, наверняка случился бы удар, узнай она обо всем этом.

Но по дороге в театр Сильвия пробуравила Джоанну оценивающим взглядом и спросила:

— Трудно привыкать?

— В каком-то смысле да, — ответила Джоанна.

— Ты справишься с этим, — сказала Сильвия, улыбнувшись ей. — Как твои фотографии? Должно быть, ты чувствуешь там себя на высоте, глядя на все свежим взглядом.

— Да мне пока что и самой мелочи не удалось сделать, — ответила Джоанна. — Мы с Бобби носились по всей округе, призывая женщин хоть как-то поучаствовать в движении за равноправие полов. Сказать по правде, там просто стоячее болото.

— Бегать и агитировать — это не твое призвание, — сказала Сильвия. — Фотография — вот чему тебе следует себя посвятить.

&mdash