Стерх охотно принял предложение. Он пошел в сторону беседки так быстро, что Велчу пришлось поспевать за ним. Когда до беседки оставалось не больше десятка шагов, вдруг раздался щелчок, и на металлических стойках вокруг стола с напитками загорелись разноцветные лампы. Такой же свет вспыхнул по периметру лужайки и на террасе дома. Только теперь стало заметно, насколько основательно стемнело.

Перед баром стояла все та же карга с лысым сосунком, по-прежнему сжимая его рукав, и разговаривала с каким-то усталым, сгорбившимся дедом. Его лицо показалось Стерху знакомым, хотя он и не вспомнил, где мог видеть его.

– Ах, на приемах у Витунова всегда бывает что-то исключительное. Столько неожиданностей, – карга с молодым муженьком или любовником посмотрела на лампочки с таким восторгом, словно только что приехала из глухой тайги.

Стерх вдруг заметил, что бармен в белой куртке пропал, а появился кто-то с неразличимым лицом, кто носил старорусскую рубаху с таким видом, с каким мог носить и одежду средневекового китайца. Заметив взгляд Стерха он протянул ему виски с содовой.

Стерх глотнул, потом еще, и оказалось, что стакан уже пуст.

– Можешь придумать что-то посильнее? – спросил он бармена.

Бармен кивнул и с уважение налил чистого виски, которое даже не пытался разбавлять для вида. Стерх вспомнил о Велче, который стоял рядом и смотрел на своего гостя с улыбкой.

Стерх взял свой стакан и наклонился к Велчу, который открыл банку водки с лимонным соком. Нужно было выпить целую упаковку таких банок, чтобы понять, что водка присутствует только в названии.

– Кто еще знает о том, что Нюра ждет ребенка от Митяши?

– Никто, кроме нас, и конечно, Витуновых. Никто и не должен знать, пока дело не дойдет до объявленной помолвки. Тогда мы и подбросим эту бомбу – сначала полякам.

– А как вы об этом узнали? – Стерх сделал ударение на обращении.

Велч таинственно улыбнулся.

– Любопытство – первейшая вещь, которую молодцы моего возраста должны использовать в бизнесе. Это важнее, чем десять тысяч на подносе официанта, после расчета за ужин уважаемого клиента.

Вдруг перед ними появилась молодая и слегка растрепанная девица. Как-то неуловимо она очень подходила Велчу. Она смотрела на него со смесью восхищения и осторожности.

– Велч, я не видела тебя уже неделю. Потанцуй со мной.

– Катя, я занят, может, позднее.

Осознав по тону, что большего она не добьется, девушка повернулась к Стерху.

– А ты, благородный господин, неизвестный и таинственный?

Стерх с улыбкой потряс головой. Девушка была хороша, даже очень. Но в ней не ощущалось тепло, которым так щедро была одарена Нюра.

Она сделала раздраженную гримаску и отошла. Может быть, способность к всеохватывающей женской любви еще не проявилась в ней, а возможно, уже стала размываться от бурных развлечений, подобных этому вечеру. Слишком уж явно она охотилась, хотя почти наверняка год-другой назад ходила в школу.

– Хорошо, предположим, что ваша информация надежна…

– Она абсолютно надежна.

Стерх посмотрел на Велча. Юноша был не просто убежден в этом, он знал что-то, о чем не сказал, и наверное, никогда не скажет. Этому следовало доверять.

– Хорошо. Я принимаю эти сведения. Но убийство… Это очень сильное средство. Я видел здесь людей, которых не испугаешь внебрачным ребенком, даже если дело дойдет до ребенка. А вот преступление… Огласка, расследование… Тому же Вильгельму Витунову проще договориться с паном Шагерински, и все будут довольны.

– Стерх, посмотри на весь этот цирк, разув глаза.