— Так.

— Вас пытались будить, так?

— Ну так. И что?

— Будил вас я. Я же и принес вам сумку, которую вы выронили в коридоре, когда потеряли сознание. Это был черный лаковый ридикюль.

— А-а. — Многозначительно протянула я. Но этим и ограничилась, не желаю ничего объяснять.

— Кстати, — после долгой паузы изрек Коленька. — Вы до сих пор не дали показаний.

— Кстати, — встрепенулась я. — Давайте дам.

— Не надо. Это дело веду не я. К вам еще заедут сегодня по этому поводу…

— Почему не вы?

— Это бытовуха. Наш отдел ей не занимается.

— Как так «бытовуха»? Коляна убил этот самый…

— Николая Дуреева порешили его же собственный дружки, это ясно.

— Нет, не ясно!

— А я говорю — ясно! — громыхнул он.

— А я говорю…

— Заткнитесь наконец, — взревел он. Когда я захлопнула варежку, он удовлетворенно кивнул и продолжил уже спокойнее. — Не хотел вам говорить, но придется… Видите ли… Короче, вашу квартиру ограбил именно гражданин Дуреев. Скорее всего, в компании с дружками алкашами. Потом, наверное, не поделили добро и передрались…

— Да ладно болтать! — возмутилась я.

— В его квартире найдены принадлежащие вам вещи, которые, между прочим, вы получите, как только следствие по факту ограбления…

— Найдены? В его квартире? — вскричала я, ничего не понимая.

— Именно. И цепочка, и куртка, и магнитофон. Стилета, правда, не обнаружили. Скорее всего, именно им дружки вашего Коляна и прирезали.

— Но как же? — я подняла на него бессмысленные глаза. — Как же так?

— Вы расстроены. Понимаю. Но факты, есть факты. — Он тяжко вздохнул. — Сейчас ведется следствие. В скором времени убийц найдут, не волнуйтесь. Такие преступления быстро раскрываются.

— Не верю, — тихо проговорила я. — Колян не мог…

— Мог. Он алкоголик. А они непредсказуемы… Кстати. Чтобы вы не очень переживали из-за его кончины… — Он даже придвинулся ко мне, чтобы утешить. — В желудке гражданина Дуреева плескалось столько жидкости, содержащей сивушные масла, что он все равно бы скончался, но сутками позже.

— Да? — не очень хорошо понимая, что он хочет этим сказать, переспросила я. Потом, когда до меня дошла, я встрепенулась. — Сивушные масла, говорите? А что это означает?

— Что ваш Колян выдул бутылку бормотухи, от которой даже конь бы сдох.

— А что за бормотуха?

— Если верить бутылке, которая нашлась на месте преступления, и из который, согласно экспертизе, он пил, это была водка «Пшеничная».

— Странно. — Я задумчиво почесала шишку. — Он никогда не пил водку. Только самогон.

— Только? Но алакаши пьют все, что горит…

— Нет. Наши дворовые пьяницы употребляют исключительно самогон, а в особо торжественных случаях «Анапу». Водке они не доверяют.

— К чему вы клоните? — подозрительно спросил Геркулесов.

— К тому, что Коляна одарили бутылкой отравленной водки.

— И вы считаете, что это сделали намеренно? — он начал злиться.