А лежачего хозяина били ногами, не пинали, били расчетливо, убивали.

– По почкам его!

– А я по печени!

– Что то морда у него шибко гладкая, дай ка я ему врежу!

Они даже не понимали, что бьют труп, бросили на грудь бывшего отставного полковника безжизненное тело пуделя.

Думаете, побежали?

Главарь спросил:

– На чем мы закончили?

– Высоцкий, – ответил один из парней, а другой запел:

Я был душой дурного общества,

И я могу сказать тебе:

Мою фамилью – имя – отчество

Прекрасно знали в КГБ.

В меня влюблялася вся улица

И весь Савеловский вокзал,

Я знал, что мной интересуются,

Но все равно пренебрегал.

Глава 1

В кабинете начальника Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России находились старые друзья, служившие некогда в МУРе. Генерал лейтенант Петр Николаевич Орлов, ему недавно стукнуло 60, и полковники Гуров и Крячко. Они знали друг друга не один десяток лет, дружили домами, что не мешало им на службе соблюдать субординацию. Единственно, в чем они нарушали установленный порядок, когда не было посторонних, обращались друг к другу на «ты».

Генерал был невысок ростом, грузен.

Казалось, его лицо лепил то ли скульптор неумеха, то ли изрядный юморист.

Половину лица занимал лоб, нос никакой формы не имел, глазки прятались под мощными бровями и смотрели оттуда, словно из норок, походил генерал на русского мужика. За такой простецкой внешностью прятался хитрый житейский ум, потрясающая память и огромный опыт розыскника.

Станислав Крячко, лет сорока с небольшим, что называется, обладал внешностью заурядной, если бы не глаза, которые чаще бывали дурацкими, порой – насмешливыми, хитрыми, умными.

Лев Иванович Гуров, также сорок с хвостиком, был высок, атлетически сложен, лицом походил на наших предков, которых мы порой видим на старинных фотографиях, гравюрах и думаем, если такими были наши предки, то куда же все девалось? Стать, уверенность в себе, спокойный, порой насмешливый взгляд.

Гуров неизвестным способом все перечисленные качества сохранил, ботинки всегда сверкают, костюм элегантен, в глазах то ли вопрос, то ли легкая усмешка. Гуров с Крячко были в равных званиях, но по должности Лев Иванович был выше.

Итак, три друга собрались в генеральском кабинете, не ругались, чего за четверть века совместной работы не случалось, но говорили недоброжелательно. В основном беседа велась между Орловым и Крячко, Гуров по укоренившейся привычке стоял у окна и курил у открытой форточки.

– Петр Николаевич, извини покорно, – четко выговаривал Крячко, – но тебе, возможно, известно, что в Москве, кроме Главка, имеются райуправления и отделения милиции. И везде есть оперативники. Забили человека насмерть – трагедия, но ребенку ясно, что преступление совершила местная шпана. Участковые и оперативники тамошнего отделения знают такую публику в сто раз лучше нас.

Генерал сидел в кресле, прикрыв глаза, сцепив пальцы рук на животе, и явно Станислава не слушал, ждал, когда порох у него кончится.

Станислав решил передохнуть и возмущенно взглянул на Гурова, своего непосредственного начальника и друга.

Орлов сигнал «SOS» перехватил и ухмыльнулся.

– А я нарочно велел такие дела подобрать, в папку сложить, сюда принести. А то в последнее время все с банкирами да министрами занимаетесь, пора на грешную землю опуститься.

– Да, мы последние годы работаем с верхами, – возразил Станислав. – Но у нас и агентура, и связи там.

Орлов согласно кивнул, перелистал пухлую папку бумаг, лежавшую перед ним.

– Я не стану перечислять, сколько за последний год совершено уличных грабежей, изнасилований, немотивированных убийств.