Над храмом Сета гуще заклубился дым, как будто жрецы, перепуганные невиданным явлением, решили удвоить рвение и начали приносить жертвы раньше установленного времени. «Вряд ли Сет будет настолько любезен и поможет своим приверженцам», – подумал Конан. Сет никогда не славился любовью к людям. Он рассматривал их, скорее, как пищу.

Облака, густые и черные, низко неслись над городом, задевая башни и шпили. В общем грохоте и крике слышался протяжный тонкий вой, как будто рыдал кто-то запертый в другом мире.

– Талисманы! – над ухом Конана задыхался знакомый голос Гирадо. – Давай!

– Они у тебя, – напомнил варвар, сам удивляясь собственному спокойствию. – Что ты наворотил, Гирадо?

– А? – переспросил стигиец, нащупывая на поясе мешочки с талисманами. – Сам не знаю… Как-то само собой вышло… интуитивно…

– Хотел бы я знать, что там у тебя вышло, – проворчал Конан. – Давай, работай дальше. Будь что будет. В крайнем случае просто унесем отсюда ноги. А эта Мут – знаешь, она очень хороша… Даже если она ведьма и старуха.

– Ты – жуткий тип, – сказал Гирадо, лихорадочно вытряхивая на землю обломки талисмана. – Так, вода, воздух… огонь… А где же земля?

– Ты же сам говорил, что земная часть талисмана хранится в Луксуре. И что она, вероятно, в особняке Мут. Мол, она самая сильная инее такое… Забыл?

– Может быть, это рубин? – предположил Гирадо.

– А может быть, это сам особняк? – в тон ему ответил Конан. – Простофиля! Что мы теперь будем делать? И что с магой? Она умерла?

– Нет, просто ее душа покинула тело, – сказал Гирадо, приложив на несколько секунд ухо к груди Мутэмэнет.

– А разве это не одно и то же? – фыркнул Конан.

– Для магов – нет, – ответил Гирадо твердо. И насторожился: – А что, тебя тревожит ее участь?

Она могущественна и сильна. Еще бы меня не тревожило, на что она еще способна! – ответил Конан. – По-моему, мы сильно ее разозлили,

Тут тело Мут зашевелилось на земле. Губы с трудом разлепились, глаза распахнулись, и мгновение в них читался панический ужас. Деревья гнулись на ураганном ветру, тучи проносились теперь так низко, что грозили зацепить лежащего на земле за нос.

– Боги! – хрипло произнесла Мут. – Где рубин?

– Здесь, – ответил Гирадо и подтолкнул ногой камень.

– А я где?

– Ты в саду, мага.

– Мага? Мага? – Мут засмеялась еще более хрипло и безумно.

Конан и Гирадо переглянулись. Потом безумная мысль посетила Гирадо, и он вкрадчиво спросил:

– Как тебя зовут?

– Уррутиа… Она сказала, что мое имя – Уррутиа… Что она скормила мое тело речным ящерам…

– Вероятно, так она и поступила, – кивнул Гирадо.

Уррутиа провел руками по бокам, затем вдруг замер и в ужасе схватил себя за грудь.

– Что это? – вскрикнул он и зарыдал.

– Это – тело Мут, – сказал Гирадо. – Добро пожаловать обратно, в мир людей, дорогой брат. То есть, сестра.

– Я теперь женщина? – изумлялся Уррутиа. – Что ты со мной сделал, брат?

– Освободил из рубиновой темницы.