Кристина Старк. Стигмалион
Долорес
How if, when I am laid into the tomb, I wake before the time that Romeo Come to redeem me? there's a fearful point! Shall I not, then, be stifled in the vault, To whose foul mouth no healthsome air breathes in, And there die strangled ere my Romeo comes? – W. Shakespeare, “Romeo and Juliet
1 Подарок
2005 год, мне семь лет В игровой было так тихо, что было слышно, как хомячок Лимонад жует капусту. И как бьются о стекло падающие за окном листья. И как ударяется о зубы и звенит карамелька у меня за щекой. Я замерла посреди комнаты, внезапно заметив предмет, которого здесь не было вчера. Коробка. Большая, картонная, перевязанная желтым бантом, какие появляются в доме только на Рождество. И на мой день рождения. И когда приезжает бабушка. И в них всегда есть подарки! Я подбежала к коробке и заглянула в нее… Сколько себя помню, всегда любила животных. У меня жил хомячок. И два зайчика в клетке во дворе. Рыбка петушок ярко синего цвета в круглом аквариуме, который стоял в спальне. И гигантская улитка, которую назвали Лолли Леденец и поселили на кухне в большом прозрачном контейнере. Но маленького медведя у меня еще не было! Пушистый, толстолапый, с бурой шерсткой, белой грудкой и маленькими ушками – ведь это же он! Сидел в коробке, обнюхивал картонные стенки и смотрел на меня большими карими глазами. Мне запрещено покидать игровую комнату, но волна восторга внутри поднималась все выше и выше, пока не затопила окончательно. Ноги сами распрямились в коленках и понесли к двери, руки схватились за ручку и распахнули дверь, рот раскрылся и закричал: – Мама! Папа! Я бросилась по ступенькам наверх, в родительскую спальню. Так шустро, что даже моя няня не смогла бы меня поймать. А бегает мисс Рози ой как быстро! – Долорес! Долорес! Остановись! – закричала няня и побежала за мной. Ступеньки задрожали под тяжестью ее шагов. Я вбежала в спальню родителей и бросилась к кровати. Мне хотелось обнять маму и отца так сильно, как только смогли бы руки. Хотелось выплеснуть на них весь восторг и благодарность. Ведь это они подарили мне мишутку! Это они нашли его в лесу и принесли домой! Я улыбалась, я смеялась звонко, как колокольчик, но на лице только только проснувшейся мамы не было ответного веселья. – Долорес, стой! Нельзя! – закричала она, вытянув вперед руки. Спящий рядом с ней отец резко сел на кровати, но и он проснулся слишком поздно, чтобы остановить меня. На целое мгновение позже. Я и раньше слышала подобные окрики: «Стой! Остановись! Не трогай!» – и всегда замирала на месте, потому что меня так приучили. Это стало почти рефлексом. Но только не в этот раз. Мое счастье было слишком велико, и оно наполнило меня такой быстротой и силой! Я взлетела на кровать, обхватила маму за шею – крепко крепко – и прижалась губами к ее щеке. Мама не хотела целоваться, она отпрянула, я потеряла равновесие, и мы обе рухнули на кровать, в простыни, пропахшие лавандой. Матрас прогнулся под нами, а потом подбросил в воздух. – Там мишутка! В коробке! Внизу! – закричала я. – Настоящий! Но мама словно не услышала, она вывернулась из моих объятий и резко поставила меня на пол – белая от ужаса. – Эми, вызывай скорую, – скомандовал мой отец, накрывая меня одеялом и поднимая в воздух. Я брыкалась и радостно визжала, все происходящее казалось мне какой то новой веселой игрой. Если бы не плачущая в дверях мисс Рози и совсем не веселые голоса родителей. Отец так резко распахнул дверь в ванную, что я испугалась. Кафель был такой холодный! Пахло мылом и влагой. – Я не хочу мыться! – возмутилась я. |
