– Я уже говорил с полицейскими. Два раза.

– Я ознакомился с вашими показаниями. Вы сказали им… – Пендергаст достал из кармана что-то похожее на официальный документ и сверился с ним. – Вы сказали, что находились близ сарая с инструментом, точили ножи газонокосилки, когда услышали скрежет металла, словно кто-то открыл калитку. Это произошло… – еще одно демонстративное заглядывание в документ, – между двумя и двумя пятнадцатью ночи. Вы, естественно, стали выяснять, что случилось, но стояла темная ночь, тучи закрыли луну, калитка оказалась запертой, и, короче говоря, вы не обнаружили ничего необычного.

– Именно так я им и сказал, – с легким вызовом ответил человек, кивая, чтобы придать больший вес своим словам.

– И солгали, – заметил Пендергаст все тем же масляным голосом.

– Какого черта… – прохрипел человек и замолчал.

– Прозрачная ложь, легко разоблачаемая. Я удивлен, что власти не пришли к вам в третий раз. Но, мистер Уэлтер, если вы будете честны со мной, я обещаю, что мы все закроем глаза на вашу опрометчивость.

Человек открыл было рот, собираясь возразить, но Пендергаст сложил бумагу, убрал ее в карман и продолжил:

– Пожалуйста, не тратьте время на возражения. Я поднял этот вопрос только для порядка, чтобы убедиться, что на этом кладбище больше нечего искать. Предмет, о котором идет речь, не был оставлен на могиле Элизы Бакстер в два часа ночи по той простой причине, что в то время он еще находился в груди его владелицы. Миз Монтеру убили после четырех часов. – Он помолчал, наблюдая за реакцией смотрителя. – Хотелось бы все-таки узнать, почему вы солгали.

Взгляд смотрителя беспокойно заметался между агентами.

Пендергаст намеренно продлевал многозначительное молчание. Но когда он набрал в грудь воздуха, собираясь заговорить, внезапно вмешался Колдмун.

– Вы просто отсыпались, – сказал он смотрителю.

Оба – Уэлтер и агент Пендергаст – уставились на него.

Колдмун продолжил:

– Ваша смена началась в полночь. Если взять в расчет две упаковки по шесть банок «Пабст блу риббон», которые вы выпили, то к середине смены содержание алкоголя у вас в крови достигло приблизительно два промилле, то есть вы были в таком состоянии, что не заметили бы никакого беспорядка и уж точно не стали бы ничего проверять.

– Вы… – снова начал было смотритель, но и на этот раз не нашелся что сказать.

– На самом деле вы солгали, будто слышали что-то, так как не хотели, чтобы администрация узнала о вашей привычке выпивать на работе. Это так?

Никто не шелохнулся.

– Просто кивните, если я прав, мистер Уэлтер, – сказал Колдмун. – Одного раза будет достаточно.

Мгновение спустя смотритель едва заметно кивнул.

– Отлично, – сказал Колдмун и посмотрел на Пендергаста. – Вы хотите спросить что-то еще?

– Нет, спасибо, – ответил Пендергаст.

В полном молчании они поехали на юг. Когда миновали Норт-Бич, Колдмун наконец спросил:

– Где вы остановились?

– В «Фонтенбло». А вы?

– В «Холидей Инн».

– Примите мои соболезнования.

– Тогда я должен спросить: Бюро принимает ваши чеки?..

– Нет, не принимает. Насколько я понимаю, ваш отель дальше моего, поэтому, пожалуйста, высадите меня. Я попрошу лейтенанта Сандовала прислать еще одну копию дела – для вас – и новые данные лабораторных анализов. Мы сможем вернуться к ним сегодня попозже.