Дженнифер оставила без ответа его колкость и открыла ящик у кровати. Он был пуст. Зло посмотрев на безмятежное лицо Рафа, она окинула взглядом комнату, ища исчезнувшие одеяла.

— Это ребячество! — вырвалось у нее.

— Согласен. Из этого следует: перестань вести себя как надутая школьница. Иди в кровать, и мы все обсудим как взрослые люди. По-моему, муж и жена не должны ссориться перед тем, как лечь спать...

Дженнифер со злостью бросила:

— Мы не женаты, и я не собираюсь ложиться с тобой спать!

— Заявляешь о высокой морали? Мне кажется, лгунья далека от этого понятия...

— А ты имеешь право говорить о морали? — с жаром перебила она его. — Ты, у кого было несчетное количество женщин!

Его рот исказился в циничной ухмылке.

— Думаю, это мой отец сообщил тебе столь пикантные подробности. Что же, может быть, я и хотел, чтобы он думал именно так во времена, когда главной целью моей жизни было восстать против его лицемерной морали. Но на самом деле я всегда был чрезвычайно разборчив, если говорить о женщинах, особенно в том, что касается секса. Здесь он не мог со мной соперничать. Себастьян обладал врожденной неспособностью быть верным одной женщине и, тем не менее, упорно продолжал клясться в верности. Я же никогда не давал никаких обещаний и ни разу не предал любовницу.

— Меня совершенно не интересует твоя сексуальная жизнь, — выпалила Дженнифер.

— Нет, интересует. Иначе ты не стала бы бросать на меня пылкие взгляды из-под ресниц. Думаешь, я этого не заметил? Я провел несколько лет перед фотокамерой, и не зря. Теперь я легко привлекаю именно такой женский взгляд. И прекрасно понимаю, что он означает. Между тобой и моим отцом никогда не было и намека на желание сблизиться. Но что касается тебя и меня... это совершенно другая история, правда? — Его голос стал более густым, когда он с насмешкой оглядывал ее с головы до ног. — Пусть мы не признаемся, но сладостная мука нашего обоюдного любопытства всегда существовала, и с этим ничего не поделать. Можно даже сказать, что наши отношения были беременны возможностями... хотя в то время я не мог даже представить, насколько буквальным все это окажется! — Дженнифер потуже затянула пояс на халате, стараясь как бы отделить себя от странных ощущений, охвативших ее тело, когда Раф откинулся на спину, обнажив еще больше торс, и положил руки за голову. — Знаешь, одно время я думал, что смог бы соблазнить тебя и увести от Себастьяна, но потом решил: с какой стати я стану оказывать услугу этим трем ведьмам?..

Он имел в виду Лидию, Шэрон и Фелисити — троицу, которая в отличие от матери Рафа постоянно вращалась в орбите Себастьяна, играя на его чувстве вины и потворствуя его навязчивой идее, что все они должны быть одной большой счастливой семьей. Циничная привычка Себастьяна решать все проблемы с помощью денег лишь увеличивала количество проблем у его бывших жен и их детей.

— Куда ты запрятал одеяла? — прервала затянувшийся монолог Рафа Дженнифер.

— Я выбросил их с балкона.

— Ты не мог этого сделать! — зло крикнула она.

— Для непревзойденной лгуньи ты слишком доверчива. Нет, я этого не сделал. Но даже если ты найдешь их, у тебя все равно ничего не получится. Я не позволю тебе спать па полу. Кроме всего прочего, это вредно для ребенка...

— А тебе какое дело? — огрызнулась она, испытывая ужас от любого малейшего проявления интереса к ее беременности.

Раф почувствовал ее страх.

— Почему бы тебе не лечь сюда? — вкрадчиво пригласил он.