Он так скупцов клянет,

125 Что о потере не жалеет даже.

Другого бьет скупец, но и себя же.

Частично, дамы, я раскрыл пороки

Людей пред вами,-- презирайте их;

Немало и других,

130 Упоминать о коих не пристало -

Удерживает стыд.

В одних пороках -- всех других истоки.

Понятье дружбы в мире смутным стало,

А ведь добро одних

135 В добре других людей берет начало,

Добро с добром роднит.

Смотрите, как закончу: та, что мнит

Себя неотразимой,

Пусть не спешит любимой

140 Себя, что б ни внушали ей, считать.

Вот если б злом признать

Красу и счесть любовь неблагородной,

Животной страстью,-- разговор иной.

О, глупость дамы той,

145 Что связи меж красой

Не чувствует и добротой природной

И мнит любовь от разума свободной!

Канцона, невдали отсюда дама

Из наших мест живет,

150 И всяк ее зовет

Прекрасной, мудрой, вежливой,-- не странно:

Бьянка она, Джованна,

Контесса,-- имя, в коем та же суть.

К ней поспеши, другим не доверяя,

155 Скажи, кто ты такая

И для чего тебя я

Направил к ней, и прежде с ней побудь,

А там она тебе укажет путь.

65 (CXVI)

Амор, таить не стану от людей

Моей печальной доли,

Пускай услышат горестную речь.

Исторгни слезы из моих очей

5 Для изъявленья боли,

Внуши слова, какими скорбь облечь.

Меня ты хочешь гибели обречь -

И я об этом вовсе не жалею,

Лишь молвить не умею,

10 Сколь глубоко твой жар в меня проник.

Но если перед тем, как в землю лечь,

Весомые слова найти успею,

Услышан да не буду я моею

Злодейкою, чтобы прекрасный лик

15 Не омрачила жалость ни на миг.

Не допустить ее бессилен я

В мое воображенье,

Куда о милой думам путь открыт.

В терзаньях бедная душа моя

20 Находит вдохновенье,

И образ злой красавицы творит,

И на причину мук своих глядит,

Кляня себя в пылу негодованья

За то, что огнь желанья

25 Зажгла в себе: не мог он вспыхнуть сам.

Какой разумный довод усмирит

Кипенье чувств, какие заклинанья?

Страданья превращаются в стенанья,

И подступают к сомкнутым устам,

30 И по заслугам воздают глазам.

Невольник, образу ни в чем тому

Я не противоречу,

И он, жестокий победитель мой,

Прообразу живому своему

35 Влечет меня навстречу,

Как все, влекомый к схожему с собой.

На солнце снег становится водой,

Я знаю, только я -- как тот несчастный,

Что, не себе подвластный,

40 Идет на смерть, не повернет назад.

И там, на грани бездны гробовой,

Я словно слышу приговор ужасный

И взор вокруг ищу небезучастный,

Но всюду, хоть ни в чем не виноват,

45 Убийственный все тот же вижу взгляд.

Амор, о том, как я, сраженный им,

В бесчувствие впадаю,

Единственный ты можешь рассказать:

Ведь я, что делалось со мной самим,

50 Не помню и не знаю,

Не в силах прерванную нить связать.

Едва в себя я прихожу опять,

Смотрю на рану, что меня сгубила

И ужас мне внушила,-

55 В себе я разуверился давно.

По бледности моей легко понять,

Какая молния меня сразила;

И пусть с улыбкой -- так оно и было! -

Ее в меня метнули, все равно

60 Мне утешение не суждено.

Вот что, Амор, ты натворил в горах,

Над речкой, над которой

Всегда со мной выигрывал ты спор.

Живой и мертвый, я -- в твоих руках,

65 И, вестник смерти скорой,

Сверкает предо мной жестокий взор.