Нам показалось (и мы были бы рады, если б последствия доказали, что мы не ошиблись в этом случае), нам показалось, что стихотворения г. Штавера носят на себе все признаки ранней молодости, при условии которой в них нельзя не признать дарования. Не беремся определять степень этого дарования, ни предсказывать границы его развития, потому что неопределенность составляет главный характер слишком юных дарований. Они могут развиться – и могут исчезнуть, не дав цвета. В них не должно видеть что-то непременно великое в будущем. Стихотворения Пушкина-ребенка были довольно плохи, и по ним трудно было бы в то время признать в нем будущего великого поэта. Итак, говоря о стихотворениях г. Штавера, ограничимся настоящим, не забегая в будущее, будем говорить о том, что есть, не говоря о том, что может быть и может не быть.

Все стихотворения г. Штавера довольно слабы, и если б мы не предполагали их автора очень молодым, не стоило бы труда и говорить о них. Но что в опытах возмужалого человека поражает слабостью таланта или просто посредственностью, которая хуже бездарности, – то самое в опытах слишком молодого человека может быть признаком таланта неподдельного, но еще не овладевшего собственною силою. Нам кажется, что нельзя не видеть этого, например, вот хоть, в пьесе г. Штавера «На кладбище»:

         Солнце яркое сияет

         Над кладбищем меж ветвей

         И могилы обливает

         Светом радужных лучей.

         Ветер листья чуть колышет,

         Пробираясь меж крестов,

         И прохладой легкой дышит

         На обитель мертвецов.

         Сном спокойным, непробудным

         Люди, страсти – все здесь спит,

         Все путем тяжелым, трудным

         На покой сюда спешит.

         Но и здесь есть жизнь, движенье…

         Слышен шорох меж кустов,

         Слышно чье-то приближенье,

         Слышен говор голосов.

         Видны двое: то тропою

         Чуть заметною идут,

         То, склонившись над плитою,

         Тихо речь они ведут.

         И в очах любовь сияет!

         Так и здесь любовь живет?

         Так ее не отгоняет

         Мертвецов бесстрастных лед?

         Да, и здесь так нежны взоры

         И лобзанья на устах,

         Полны чувства разговоры

         И разлуки тот же страх!

         Там, где смерть, восторгом бьются

         Упоенные сердца

         И слова любви несутся

         Над жилищем мертвеца!

         Так и в жизни: часто слезы

         Заменяет радость вновь!

         Как меж терниями розы,

         Меж могилами любовь!

В этом стихотворении есть что-то похожее на поэтическое чувство, даже на поэтическую мысль; стих не чужд жизни, хотя и беден изяществом и точностью выражения.