Отрадна, мила мне твоя бесконечность;

         В тебе мне открыта красавица-вечность.

Что это такое, и для чего это? – право, не понимаем. На русском языке есть три стихотворения к морю: Пушкина, Жуковского, Полежаева: [2 - Речь идет о стихотворениях: «К морю» (1824) Пушкина, «Море» (1822) Жуковского, «Море» (1830–1831) Полежаева. В цитате из стихотворения Бенедиктова «Море» курсив Белинского.] сравните их с стихотворением г. Бенедиктова…

         Земли могучие восстанья,

         Побеги праха в небеса!

Это значит – горы!

Масса сорвалась с грустной (?) цепи тяготенья с кипящею думою отторжения; столбы в развалинах – изгнанники высот; кудри девы – шелковый каскад; поэт есть певучий пловец, безъякорный (!) в жизненном море; коснуться к ней пламенным взором (то есть «взглянуть на нее»); в поход мы рядились; все прихоти – в пламень (верно, в камин?); кинуть в воздух замерзшие объятья, кольцом объятий обогнуть; в небе есть алмазы освещенья и семена крушительной грозы; но не страшись и молний отверженья; откованный в горниле сердца стих; сердечной музыки мучительная гамма; Наполеон во мраке безвластия на острове немом; мысль заряжена огнем гремучих вдохновений; живые иглы штыков; природа вихрем свиснула по полю; дребезги разбитой власти[3 - Белинский цитирует следующие стихотворения Бенедиктова со своими курсивными выделениями: «Горные выси», «Развалины», «Кудри», «Певец», «Возвратись», «Бездна», «А. Б…ну», «Отрывки (из книги любви)», «Я не люблю тебя», «Ватерлоо».].

Неужели это поэзия?

Нам, может быть, скажут, что это недостатки, которые могут быть и при истинной поэзии. Могут – отвечаем мы; но в стихотворениях г. Бенедиктова мы, при этих недостатках, обличающих отсутствие эстетического чувства, не видим жизни, этого нечто, о котором мы говорили. Читаешь их с напряжением, а прочтя чувствуешь удовольствие, какое всегда следует за окончанием тяжелой работы. Некоторых стихотворений, как, например, «Море», «Я не люблю тебя», «Ватерлоо», мы совсем не понимаем, не только в поэтическом, но и во всяком смысле.

Может быть, мы ошибаемся? – мы никому не навязываем своего мнения: справедливо оно – нам честь; ложно – тем хуже нам, а не поэту: истина рано или поздно должна оправдаться, а ложь постыдиться…

Примечания

Впервые – «Московский наблюдатель», 1838, ч. XVI, апрель, кн. 2, «Литературная хроника», с. 632–637 (ц. р. 22 июня; вып. в свет 29 июня). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. II, с. 371–376.

Белинский уже писал о первой книге «Стихотворений Владимира Бенедиктова» в 1835 и 1836 годах (наст. изд., т. 1, с. 193–208, 504–506). Настоящая рецензия – отзыв о новых стихотворениях Бенедиктова, вошедших во вторую книгу, и в них Белинский также не видит ни эстетического чувства, ни жизни, ни естественности.

Рецензируя в 1842 году переиздание первой книги «Стихотворений» Бенедиктова, Белинский имел все основания заявить: «О достоинстве и значении поэзии г. Бенедиктова спор уже кончен» (см. наст. изд., т. 5).