Кстати, о жемчужине. Проходя мимо ювелирного магазина, я увидела простую жемчужную подвеску — просто шарик на золотой цепочке. Жемчужина была чуточку поменьше моей, но когда я увидела ярлычок с ценой, мне стало плохо… А точнее — обидно до тошноты, так что пришлось даже прислониться к стеклянной витрине. За такие деньги я могла настроить «Ковчегов» не только по всему нашему берегу, но и по всем ближайшим островам.

Ну вот, опять расстроилась так, что и писать дальше не хочется. Но зато пока писала, сделала важный вывод: Симке про мою поездку на Тот берег ничего не надо рассказывать. Не поймет и не оценит.

* * *

Проснувшись рано утром и выйдя на крышу вдохнуть свежего воздуха, я увидала, что на берегу остался только один костер, а возле него кто-то сидит. Я решила, что это может быть Симка, и помчалась переодеваться. Потратив время на одевание — натянуть «змеевик» не так-то просто, я не стала возиться с прической, а полетела на берег прямо так, с неубранными волосами. И наплевать: в детстве Симка меня и не такой растрепой видывал!

Соскучилась я по нему страшно… Когда я вернулась из своего турне, Симка еще прохлаждался в Альве. И очень хорошо, потому что вид после Того берега у меня был еще тот и надо было хотя бы откормиться… А потом, когда он вернулся, они столько дней жгли по всему берегу вместе с работниками непонятные эти костры, что застать его одного было совершенно невозможно, а говорить с ним в толпе у меня никакого интереса не было.

* * *

— Привет, Симка!

Динка прибежала, когда уже почти все фрукты и вся трава были высушены. Сим сидел у последнего костра с листом досыхающих яблок и слив и что-то чертил прутиком на песке.

— Привет, Динка!

Она в какой-то новой обтягивающей одежке, серебристо-синей, как чешуя морского змея.

— Сим, а чего это вы тут дымили столько дней и суетились по всему берегу, как трилобиты после шторма? — спросила Динка, с ходу усаживаясь на лежащий возле костра обрубок бревна.

— Постой, Динка! Подложи под себя мешок, а то приклеишься, — сказал Сим и кинул ей через дымящийся костер мешок из рогожи.

— Вот в этом ты весь Сим! Не нужна мне твоя дерюга, забери ее обратно! — легко, как всегда, обиделась Динка и отшвырнула мешок. Сим на это ничего не сказал, подобрал мешок и повесил на рогатину, торчавшую из песка неподалеку от костра: позаботился, чтобы рогожа не намокла на сыром песке и не «поплыла».

— А чего это тут у тебя жарится, Сим?

— Не жарится, а сушится. Это фрукты — яблоки и сливы.

— Какой-то странный у них запах и цвет. Они, надеюсь, не натуральные? — с усмешкой спросила Динка.

— Это фрукты из Альвы.

— А зачем вы их сушите? Их же нельзя есть. Разве твой старикан… ой, прости! Разве Ной не знает, что фрукты и овощи из Альвы можно употреблять только для селекции и размножения? И для этого употребляют семена, а не мякоть.

— Отец знает про Альву все. Ты забыла, что он жил там с рождения и до начала постройки Ковчега?

— Так вы что, всерьез запасаетесь семенами?

— Нет, семена растений мы приготовили еще несколько лет назад. Нам нужны фрукты, чтобы питаться ими в плавание.

— Не городи чепухи! Даже малые дети знают, что натуральные фрукты и овощи идут только на семена, потому что семена настоящих, геенно измененных плодов всхожести не имеют. Есть неизмененные фрукты нельзя, для современного человека это чистый яд.

Вместо ответа Сим взял одну сливу, положил ее в рот и под изумленным взглядом Динки начал жевать.