Вчера перед сном Рита впервые вызвала троюродную сестру на разговор. Чтобы Леся ничего не заподозрила, Рита для начала долго рассказывала ей о Москве и своих одноклассниках. О ближайшей подруге Ленке Сахаровой. О самом классном парне школы – Денисе Поротикове.

«Высокий, плечистый, черноволосый и при этом синеглазый, – мечтательно улыбалась Рита. – Баскетболом занимается, за школу играет…»

Она говорила о Денисе, а видела перед собой Богдана. А потом заставила Лесю рассказать о нем. И удивилась Лесиной краткости.

Впрочем, основное Леська выложила. Теперь Рита не сомневалась: это ее парень. Она всегда о таком мечтала: сильном и красивом. Чтоб они обязательно вместе смотрелись классно. Чтоб, где ни появились, привлекали внимание.

И семья у Богдана подходящая. Отец не из бандитов бывших и не ворюга, классическая интеллигентная семья. «Хотя какая разница, – поморщилась Рита, – были бы деньги…»

Рита посмотрела на часы и расстроилась: скоро двенадцать. Вот-вот подъедет Леська с девчонками. И все испортит.

«Вру себе, – грустно усмехнулась Рита. – Нечего портить. Богдан на меня и не смотрит. Хорошо, если парой слов перебросились. И на костюм мой внимания не обратил, зря старалась. То есть, обратил, конечно, но совсем не так. Высмеял! Мол, на бал я собралась или на работу, и чем думала, когда одевалась…»

Рита оглядела брюки и растроенно засопела: осталось лишь выбросить. Ладно бы она только испачкала их, но вот порвала… Не заметила гвоздь в косяке, откуда он там взялся?!

«Послушалась бы Леську, сейчас бы горя не знала, – раздраженно размышляла девочка. – Переоделась бы тут и все. Пусть даже в Леськины жалкие тряпки».

Богдан присел на крыльце, и Рита поспешила вниз. Нельзя было терять времени. Ну, если она хотела приручить Богдана.

Богдан увидел девушку и улыбнулся ей. Вынул из ушей кнопки наушников, выключил плеер и сочувственно спросил:

– Устала?

«Вежливый, – хмуро отметила про себя Рита. – Наши мальчишки в лучшем случае одно ухо освобождают. А чаще орать приходится, чтоб услышали».

Она только сейчас почувствовала, насколько устала. Плюнула окончательно на костюм – все равно выбрасывать! – и буквально упала на ступеньку рядом с Богданом. Горестно пощупала треугольную дыру на бедре и буркнула:

– А ты как думал? Дома я уборщицей не подрабатывала, нужды не было.

Богдан хмыкнул, но ничего не сказал. Рита выругала себя: нужно следовать намеченному плану, а не пороть горячку. Посмотрела на испорченные ногти – три сломанных! – и со вздохом призналась:

– Если б не подарок Анатолию Федоровичу, видел бы ты меня тут! Да и Леську жалко…

Богдан прислонился к перилам, лицо его показалось Рите мягким, расслабленным, он смотрел вниз, на море. Синее, неподвижное, оно светлело к горизонту и сливалось там с небом.

– Теперь я понимаю, почему она брала с меня деньги за фрукты, – рассеянно продолжила Рита. – Ей на протез деду не хватало…

– Леся брала с тебя деньги за фрукты? – перебил Богдан. – Не может быть!

– Почему это? – оскорблено воскликнула Рита.

– Да Леська скорее последнее отдаст, чем с гостьи хоть копейку возьмет!

– Получается – я вру?

– Получается.

– Да честное слово, только вчера заплатила ей десять гривен за клубнику!

– Десять гривен?!

– Ну да. Я целую миску взяла. На пляж. Друзей угостить. Я, знаешь, тут познакомилась с двумя – Оксанкой и Олегом…

Богдан потрясенно смотрел на нее.