— Да, у меня клиенты есть в той четверти, — продолжил торговец, овладев собой. — Может, все-таки сыграешь с нами? Потом обсудим.

Вооз кивнул. Выудил из кармана небольшую колоду разрисованных карт и начал тасовать ее в привычном успокаивающем ритуале. Присутствующие узнают эти карты и определят в нем столпника.

Расслабившись, он лениво изучал карты. Когда-то они применялись для игр. Давно это было; в ту пору на карточную колоду еще могли положиться, а карты в ней не меняли достоинства по прихоти игрока.

Из щели в центре столика появился аналог карточной колоды: набор блестящих кубиков длиной около дюйма, чья случайность гарантировалась казино. Торговец банковал. Он взял кубик, другие последовали его примеру и спустя несколько мгновений взялись изучать проявившиеся на гранях символы.

Вооз, игнорируя происходящее, сконцентрировался на картах. Казалось, никто не имел представления, как зародилась такая привычка, но кораблеводцы, в конце концов, все люди азартные, так что это было самое логичное продолжение торгов. Кораблеводцы делали ставки, отвечавшие возможным маршрутам и тарифам перевозки груза. Торговец пытался их побить, объявляя блефом. В затруднительных случаях решение доверяли картам.

Это значило, что кораблеводцу придется провезти груз по заниженному тарифу. Или же, напротив, он вправе будет взять с торговца завышенную плату. Обыкновенно стороны приходили к разумному компромиссу.

Торговец удовлетворенно хмыкнул, изучая мигающие пастельными огоньками грани своего кубика.

— Превосходно, Родриг! После этой поездочки сможешь себе отпуск позволить. Ну, к делу. Разрыв в Ариадне, как сообщают, затянулся. Некоторое время буду отгружать туда товары; не ровен час, снова разорвется. А теперь посмотрим… Харкио!

Он взглянул на Вооза.

— Как тебя зовут, кораблеводец?

— Я капитан, — произнес Вооз. — Меня зовут Иоаким Вооз.

— О! Как ты экстравагантен! А что у тебя за корабль?

— Две целых одна пятая миллиарда.

— Сойдет. Сыграем?

Родриг с кислой миной покинул стол: условия сделки выходили для него хуже первоначальных. Капитан Вооз заговорил снова.

— Я не хочу играть. Я не в настроении для игры. Я перевезу твой товар за стоимость топлива плюс восемь десятых процента амортизации.

Торговец аж просиял от радости. Кораблеводцы угрюмо покосились на Вооза. Он демпинговал по-черному, соглашаясь, по сути, ограничиться компенсацией перевозки самого себя пассажиром на собственном корабле.

— Вероятно, на этом и сойдемся… Или вы намерены перебить предложение, господа?

— Перебить? И чем же? — уныло буркнул кто-то. Кораблеводцы мрачно встали и удалились Воозу напоказ.

Дождавшись, пока они исчезнут из виду, торговец глянул на Вооза с некоторой тревогой.

— Твой корабль… надежен? Я же тебя не знаю. Ты достаточно опытный пилот?

На лице Вооза возникло легчайшее подобие усмешки. Вытащив из кармана блок идентификатора, он протянул его торговцу. Тот считал данные и явственно успокоился.

— Ага… да, вполне…

— Мое судно открыто для инспекции.

— Я положусь на твой опыт, добрый кораблеводец… или тебя называть капитаном? Ха! Ну что ж, курс на Харкио. У меня боэмы для Шлёсса III.

— Боэмы? — переспросил Вооз.

— Что-то не так, капитан? — встревожился торговец.

Капитан Вооз испытывал затруднения морального оттенка. Прежде он неизменно отказывался перевозить боэмов. Некоторые философы полагали их разумными существами; в таком случае участие в перевозке боэмов приравнивалось к работорговле.

— Не уверен, что мне это подойдет.