— Моя жена всегда твердила то же самое.

— Твоя бывшая жена, Дэвис.

— Я это и имел в виду.

Он покопался в остальных монетах, но не нашел ни одной нужной. К несчастью, они напоминали ему о Марии, лежащей на полу в полицейском участке: мертвые глаза уставились вверх, из небольшого аккуратного отверстия в виске сочится кровь.

Он вытащил телефон и, просто чтобы успокоиться, отправил сообщение настоящей Марии, которая находилась за пределами стоп-кадра.

«Ну что, в реале вы поймали серийного убийцу? Того, которого прозвали Фотографом?»

Долгое время ничего не происходило. Наконец пришло уведомление о том, что сообщение не доставлено, и раздраженный Дэвис отослал его повторно. На этот раз все сработало, и открылась прямая линия в реал.

«Как ты об этом узнал, Дэвис?» — сразу ответила Мария. Он словно наяву услышал ее резкий тон.

«Нам сказал твой дубликат, — написал он. — Почему-то она считает это важным. Не знаю, почему. Может, имела в виду, что мы могли бы что-нибудь разузнать, пока ждем».

«У вас нет допуска, — ответила настоящая Мария. — Если мой дубликат говорит с вами об этом, значит, вы создали в ней отклонение. Идите в убежище. В любом случае вы должны быть там. Или снова нарушаете протокол?»

«Уже идем, — отозвался Дэвис. — Но вы его поймали? Трупы в бассейне в заброшенном здании помогли его выследить?»

Пауза.

«Нет, — призналась Мария. — Те трупы не дали никаких зацепок. Правда, вы ничего не можете сделать».

Он поверил ей, по крайней мере, в том, что касалось трупов. Мария не лгала. Она все время утаивала информацию и просто таращилась на тебя, если ты пытался что-нибудь у нее выведать, но ни разу не солгала насчет чего-либо важного.

О некоторых людях он не мог сказать и этого.

Дэвис повернул экран телефона к Чезу, и тот кивнул.

— Ты когда-нибудь задумывался над тем, может ли существо, благодаря которому все тут работает, видеть, что мы делаем?

— Оно ведь должно быть без сознания. — Дэвис сунул телефон в карман. — Ему снится воссозданный день, а мы в него проникаем.

— То есть мы в его сне. — Чез поежился. — Мы прикидываемся, что все это какая-то технология, будто мы в какой-то симуляции. Но… То есть…

— Примерно так, — согласился Дэвис. — Выключается кнопкой, запускается компьютерным кодом. Какая разница?

— Ощущения другие. Когда я об этом думаю. Может, оно за нами следит.

— Может. Но вряд ли. Тут все идет своим чередом… не похоже, что кто-то наблюдает. Иначе откуда взяться отклонениям? Судя по всему, код предписывает ему воссоздать точный образ нужного дня, а затем события развиваются сами по себе.

Насколько они могли судить, день в стоп-кадре проигрывался точно так же, как и настоящий, пока ничто не вмешивалось. Однако это было трудно доказать, поскольку они не могли отслеживать изменения. Раньше уже пробовали: предоставляли целому дню идти своим чередом, а вечером отправляли дронов на проверку. Но результаты все равно не внушали доверия, поскольку при входе в стоп-кадр и выходе из него в любое время, кроме момента создания, появлялись значительные отклонения.

Лучшее, что смогли придумать, — отправлять внутрь системы двух копов, которые проживали день, действуя наобум. При этом надеялись, что они ненароком не уведут стоп-кадр в неверном направлении. Конечно, план не учитывал того, что эти двое могут кого угодно пристрелить и разрушить жизни множества людей.

Такси остановилось, и Дэвис вздохнул.