Утром в сопровождении Федора я снова выехал в свою вотчину. Перед выездом сунул стилет за пояс, рядом с ножом в ножнах. Почему так сделал, и сам объяснить не могу, но это обстоятельство оказалось решающим в последующих событиях.

За окраиной Смолянинова показались развалины княжеского дома, где совсем недавно из подземелья вытаскивали бренные останки князя Лосевского.

– Княже, вроде бродит кто-то у развалин.

Мы остановились, развернули коней. Свои, смоляниновские, здесь сроду не показывались, побаивались – разговоры нехорошие про место это ходили издавна.

Кто бы это мог быть?

Подъехали к развалинам, спешились. Никого не видно.

– Федор, ты не ошибся?

– Да нет же, человека видел, мужеска полу.

– Давай посмотрим.

И не успели мы отойти от лошадей на пару шагов, как из-за кустарника вышел молодой – лет двадцати пяти – мужчина. Одет не по-нашему – по-европейски. Плащ с застежкой у горла, большой малиновый берет, штанишки короткие, башмаки с бронзовыми пряжками. В голове как сверкнуло: а ведь вещал призрак про потомка князя Лосевского. Не он ли это?

– Эй! Ты кто?

У незнакомца был странный пронизывающий взгляд.

– Сами кто будете?

Встрял Федор:

– Ты перед князем стоишь, владельцем вотчины, шапку ломай да поклонись!

– Я сам княжеского рода, не пристало мне перед ровней кланяться.

Настал мой черед:

– Так ты не потомок ли князя Лосевского?

– Он самый и есть, Вацлав, князь Лосевский, – слегка наклонил голову незнакомец. Имечко-то польское – из Ливонии? Княжич как будто меня не слышал, побрел мимо нас, глядя себе под ноги.

– Ты не предка ли своего следы ищешь? Так схоронили его днями.

Княжич резко обернулся, сверкнул глазами. Ох, и неприятный у него взгляд!

– Так вы что – нашли тело?

– Скелет уж один остался в ветхом рубище. Но похоронили по-христиански, в церкви отпели. Где могила его, показать?

Вацлав промолчал, думая о своем. Похоже, слова наши его не заинтересовали.

– Значит, уже побывали там? – Он показал взглядом под землю. – А я надеялся…

Княжич пробормотал что-то неразборчиво.

– Чего говоришь-то?

– Ценности, я полагаю, присвоили?

– Все, что на моей земле, мне и принадлежит.

– Да это понятно. Но одну вещь я бы хотел заполучить.

– Какую?

– Фолиант один важный, что в сундучке малом был.

Вмешался Федька – вот неугомонный:

– Так все книги и свитки в Спасо-Прилуцком монастыре, нам они без надобности.

– Молчи, смерд.

Княжич махнул рукой, и Федька замер. Он просто застыл, как изваяние, с поднятой рукой и открытым на полуслове ртом.

– Княжич, ты на моей земле, и, хоть гостя обижать не след, я могу и нарушить обычай предков.