– Но это совсем другое! – воскликнула Ингвильда, перебивая его горячую речь. – Совсем другое! Я говорила тебе о чести и доблести! А сейчас меня побуждают нарушить слово, которое я дала другому. Если я нарушу обещание, разве это сделает мне честь? Хорошенький подвиг! Мой отец будет ославлен как не умеющий держать слово! А фьялли будут мстить! И отцу, и тебе!

– Я только этого и хочу! – яростно крикнул Вильмунд. Он подался к Ингвильде и хотел схватить ее за плечи, но она отшатнулась, и в глазах ее было такое отчуждение, что он даже в порыве ярости не посмел настаивать. – Я только и хочу, чтобы встретиться с ним и рассчитаться, кто кому и за что должен!

– Так сделай это! – крикнула Ингвильда. – Или ты забыл? Вы с ним дали друг другу и богам обет встретиться снова в день Середины Зимы*. Если бы он был бесчестным, он мог бы увезти меня из дома. Он этого не сделал. Я дала ему слово. И пока он…

– Хорошо! – перебил ее Вильмунд, не дослушав. – Пусть! Я сначала убью его, а потом возьму тебя в жены. Ты полагаешь, у тебя есть жених, – так скоро его не будет! Тогда ничто не будет тебе мешать!

– Будет! – тихо сказала Ингвильда. – Я не люблю тебя.

– Ну и что? – раздельно и нарочито спокойно ответил Вильмунд. Он взял себя в руки и почти успокоился. – Многие женщины так говорят… поначалу.

Он усмехнулся, в упор глядя на Ингвильду, и в его глазах было что-то такое нехорошее, что ей захотелось зажмуриться и не смотреть. Вильмунд вполне представлял себе средства, которыми думал привести Ингвильду к покорности и любви. Но она нашла в себе силы не отвести глаз.

– Хорошо, – тихо сказала она. После недавних криков они оба вдруг стали говорить чуть слышно, но оба чувствовали, что боги остаются свидетелями их разговора. – Ты хочешь убить его – попробуй. Но жив он или мертв, я не буду твоей женой никогда. Для меня он единственный на свете.

– Еще бы! – Вильмунд усмехнулся с неприкрытой издевкой. – Второго такого урода не найдешь на всем Морском Пути! Разве что среди троллей.

Он видел, что потерял дружбу Ингвильды безвозвратно, но хотел получить хотя бы то, что можно получить силой.

– А если ты попытаешься взять меня в жены, – переждав его слова, продолжала Ингвильда тем же голосом, как будто обогнула камень на дороге, – то знай: я самому Бальдру* скажу, что принадлежу другому . Ни боги, ни люди не признают наш брак.

– Я уже все понял. Хватит болтовни. В гриднице нас заждались. А то все пиво кончится.

Вильмунд криво усмехнулся и шагнул в сторону, намереваясь пропустить Ингвильду вперед, но она отступила и коротко мотнула головой – она вовсе не хотела оставлять Вильмунда у себя за спиной. Отныне они были врагами, и даже такого маленького знака доверия она не намеревалась ему оказать.

Пожав плечами, Вильмунд первым вышел из закутка и направился к дверям хозяйского дома. Ингвильда медленно шла за ним, стараясь восстановить покой если не в мыслях, то хотя бы на лице.

Возле самых дверей кто-то вдруг придержал ее за локоть. Она резко обернулась и увидела Оддбранда Наследство.

– Ты понимаешь, что я все слышал, йомфру, – обыкновенным голосом сказал хирдман. – И вот что я тебе скажу. Люди говорят: кто предостерег, тот не виноват. Ты сделала все, что могла. Теперь пусть Вильмунд ярл пеняет на себя.