Да, хотя бы мать ему обрадуется всегда. Пусть он и явится домой, не выполнив поручение конунга…

С этого дня Хродмар стал быстро набираться сил. Ясность сознания вернулась к нему, он стремился поскорее встать на ноги и приобрести достойный вид, чтобы разговаривать с Ингвильдой стоя или сидя, но не лежа. Модольв заметил, что, когда дочь Фрейвида находится в землянке, взгляд его племянника почти не отрывается от нее, и сердце ярла ликовало: вернувшийся интерес к женщинам говорил о том, что и жизнь вернулась к Хродмару. Лечебные травы сделались не нужны, и лучшим лекарством для Хродмара стала она сама и ее присутствие.

Теперь дни не казались Хродмару одинаковыми, каждый из них знаменовался новой победой. Он уже мог садиться, есть без посторонней помощи, уже мечтал о том, чтобы встать на ноги и выбраться из землянки. Через открытый вход он слышал поблизости шум моря и стремился увидеть его, как стремятся к встрече с дорогим человеком.

Однажды Хродмар проснулся оттого, что Ингвильда мягко погладила его по лицу. Открыв глаза, он повернулся и поймал ее руку. И сейчас он вдруг впервые ощутил себя не больным, над которым склонилась сиделка, а просто мужчиной, которого разбудила милая ему девушка.

– Вставай! – тихо сказала Ингвильда, стараясь не тревожить других, у кого было меньше сил. – Вставай и пойдем. Модольв поможет тебе.

– Куда? – прохрипел Хродмар.

– Она говорит, что сегодня День Высокого Солнца! – прошептал ему Модольв. – А эту деву очень даже стоит послушать! Поднимайся.

Хродмар удивленно покосился на дядю – тот был воодушевлен, как будто ждал чего-то очень хорошего и радостного. Модольв помог ему надеть рубаху и штаны, поднял его и повел к выходу из землянки.

За порогом Хродмар сел на бревно и прислонился спиной к стене, закрыв глаза. Рассвет только занимался, но свет и воздух оглушили его. Но они же показались ему лучше всех сокровищ – ведь он мог бы никогда больше не увидеть их!

Открыв глаза, Хродмар жадно взглянул на море. Оно мягко покачивало мелкие волны на всю ширь, сколько хватало глаз, ясное и равнодушное к людским горестям, но Хродмару показалось, что море улыбается ему, тоже радуясь новой встрече.

Но чего-то не хватало. Ингвильды нигде не было.

– А где… – начал Хродмар, оглядываясь.

Модольв его понял.

– Вот, посмотри! – сказал он, показывая куда-то в сторону моря. – Ради этого стоило выбраться из норы, а?

Хродмар проследил за его рукой. На берегу, чуть в стороне, он увидел большой черный камень, стоячий валун. А на самой вершине валуна виднелась стройная фигурка девушки с распущенными золотистыми волосами. Подняв руки навстречу солнцу, она стояла, как будто собиралась взлететь. И сейчас Хродмар со всей остротой и силой ощутил счастье оттого, что выжил и будет жить. Все это – море, небо, солнце и девушка, похожая на валькирию-лебедя из старинного сказания, – заново развернуло перед ним жизнь и все ее сокровища.

Глава 2

На праздник Середины Лета в Прибрежный Дом съехалось много гостей. Еще накануне к мысу подошел большой корабль под красно-синим парусом, с волчьей головой на штевне. На носу корабля стоял рослый мужчина лет тридцати с красным плащом на плечах. Это был Гримкель Черная Борода, брат кюны* Даллы. Стюрмир конунг прислал его за Вильмундом, которого Гримкель ярл после праздника должен был отвезти к отцу.

Весь день у Ингвильды не было времени передохнуть: с утра готовили угощение для пира, в полдень Фрейвид с гостями и домочадцами приносили жертвы богам, жертвенной кровью кропили стены дома и постройки усадьбы, оружие, сети – все, от чего зависело благополучие людей и что нуждалось в благословении богов.