|
Слева в шеренге оказался сталкер Илья, а справа – незнакомый наемник. Представлять их друг другу никто не спешил, Доронин ставил перед собой только боевые задачи. Достаточно было того, что он знал каждого по имени или прозвищу. Себя самого потребовал для краткости называть командиром или Дреддом. На вопрос, всё ли понятно, получил различные варианты ответов: от молчаливого кивка до «ясен пень», обозначил направление и сам задал необходимую скорость передвижения. Проводник Мухин держался рядом с командиром, группа тут же перестроилась в своем порядке, и Денис остался в одиночестве. Сталкер по прозвищу Вирус, назначенный замыкающим, громко топал за спиной, не позволяя отставать. Величие миссии пока не ощущалось, зато на бегу не замерзнешь.
* * *
Зачем он закрыл двери? Тогда это решение принималось осознанно: Главный Привратник помнил, как слышал крики, становившиеся все глуше, и был совершенно спокоен. Но вот о чем он думал в этот момент – забыл. Впоследствии это воспоминание вытеснилось куда-то на задворки сознания, а с годами стерлось полностью. Думал ли он об ограниченных ресурсах, или просто не хотел впускать в убежище какого-то конкретного человека? И было важно захлопнуть дверь перед его носом, а остальные просто оказались не в том месте не в то время? Не помнил. Разве это так важно? Наверное, да, иначе Привратник не пытался бы сейчас восстановить картину двадцатилетней давности. Особенно ярко эти воспоминания стояли перед глазами по вечерам, когда в последний час перед отбоем убавляли освещение. Он оставался в одиночестве, поговорить не с кем, а читать не позволяли уставшие глаза. У него были книги, запрещенные для всех остальных, не из дозволенного списка. Но вот света оказалось мало даже для Главного Привратника. Может, потребовать себе особые условия? Наверняка технически это возможно, иначе он скоро сойдет с ума. Ведь просить Елену сидеть с ним каждый вечер неудобно, у девочки должна быть своя жизнь. Да… Должна быть. Он позаботится об этом.
* * *
Слишком светло! Командир перед выходом раздал светофильтры, но все равно глазам было больно. Снег очень белый, чистый, хоть и подтаявший по весеннему времени. Если бы он еще и сверкал гранями снежинок, никакие затемнения не помогли бы. А вот проводник обошелся без фильтров. «Всё у них там в бункере не по-человечески», – думал Денис, в очередной раз вытаскивая ногу из глубокого сугроба. Внизу под ним была вода, ледяная и противная. Правда, если командир снизит темп и отряд найдет сухую дорогу, а еще лучше – объявят привал, тогда меньше будут замерзать ноги. – Командир! Неожиданный окрик сзади заставил оглянуться; сталкер указывал назад, на цепочку их следов, исчезавших в сумерках, а еще дальше двигались какие-то тени. Не так уж велики монстры, преследовавшие отряд, но количество невозможно было разглядеть. Пока Денис насчитал пять. Команды остановиться не последовало. Командир не хотел начинать стрельбу, ведь это значило только созывать еще хищников на свои головы. Пока они не угрожают, пусть бегут по следам. Жаль, конечно, что ни один «ствол» не был снабжен глушителем… Громкий вой разнесся по окрестностям, командир остановился: – Далеко не отходить! Оставив рядом с собой здоровяка без имени и сталкера со снайперской винтовкой, он указал остальным на укрытия по обе стороны дороги. Денис рванул, куда указано, и с удивлением обнаружил под упавшей плитой Вируса. Рык командира был слышен даже на таком отдалении сквозь противогаз: – Я тебе куда показываю?! Но Дредд тут же махнул рукой и сосредоточился на противнике. Снайпер что-то говорил ему, вероятно уже сосчитав количество хищников: ночной прицел в сумерках – прибор более точный, чем человеческие глаза. Лица соседа по укрытию Денис не видел, но тот фыркнул в мембрану противогаза и назвал свою фамилию: – Сафроненко. |
