До этого дня ждать осталось не так уж и много.

Поэтому он тайком занял полузабытую пещеру на окраине города.

Там члены секты — а их всего было шестьдесят четыре человека — получили известие с небес о том, что им нужно искать убежище, потому что только им предстояло пережить грядущую катастрофу.

Пастор Прунк призвал их отказаться от золота и благ мира, ссылаясь также на предначертания неба. Сначала им следовало очиститься. И он обещал им сам заняться их грязным, земным богатством, припрятать все то, что было презренным в глазах неба. «Вам не попасть в Рай с карманами, полными Маммоны, — вещал он со своей кафедры, устроенной в пещере, где проходили встречи. — Я обещаю свести на нет ваши земные богатства, чтобы вы очистились перед наступлением великого момента».

Не все в приходе спешили последовать его призыву. В особенности Камма. Ей трудно было расстаться с деньгами. Разумеется, она приносила определенные дары. Крошечные излишки с бабушкиных банковских счетов. Но с основной суммой денег она просто никак не могла расстаться.

Пасторский приход был на редкость сплоченным. На девяносто процентов он состоял из одиноких, не слишком умных пожилых женщин, имевших некоторое состояние. В приходе было несколько детей, а также пара овцеподобных мужчин, внимавших пасторскому краснобайству с низко склоненными головами и слепо верящих его угрозам.

Лишь единицам казалось трудным уловить логику в проповедях Прунка. Если миру суждено погибнуть, а им выжить, как же тогда будет обстоять дело с экономикой? Какой смысл в том, чтобы разрушать материальные ценности? Ведь они окажутся в таком случае просто в пустом пространстве… Нет, эта арифметическая задача была явно не по зубам этим смиренным прихожанам и пастор, конечно, лучше них понимал, как все устроить, когда придет время.

У Каммы была другая проблема: ее сын Ханс-Магнус. Да, жизнь и душа ее сына могли быть спасены, если Винни займет его место в убежище. На Винни Камме было наплевать. Пусть та погибает. Но девушка обязана была ходить на встречи вместо Ханса-Магнуса, так сказать, держать для него наготове место на небесах. И тогда он смог бы пережить катастрофу, даже находясь вдали.

Все было страшно запутано. Только слишком уж примитивные души могли усмотреть логику в сомнительных душеизлияниях пастора.

Винни, разумеется, ничего не знала о том договоре, который заключили между собой пастор и тетя Камма. Она послушно тащилась на встречи и с трепетом внимала пасторским предначертаниям, радуясь, когда его лихорадочный взгляд искал ее взгляда И тогда она чувствовала, что что-то из себя представляет. Ведь кто-то смотрел на нее!

Многие другие члены прихода радовались совсем по иному поводу: они с триумфом думали о тех, кто был за пределами их убежища, кто ничего не знал о благословленной самим небом секте и поэтому обречен на гибель. Эти бедолаги ни о чем даже не подозревали — и осознавать это было так приятно! Конечно, некоторые из прихожан рассказывали своим знакомым о предстоящем конце света, но те относились к этому с полнейшим презрением. Подождите! Сами все увидите! Настанет день, когда вы будете корчиться в предсмертных муках у входа в подвал и умолять, чтобы вас туда впустили! Но будет уже поздно. Находиться в убежище будут иметь право только избранные.

Собственно говоря, это была довольно большая шахта, образовавшаяся в скале в результате прошлых попыток добывать здесь руду. Руду так и не нашли, а о пещере забыли. Но пастору Прунку удалось раздобыть ключ от железной двери, и в результате тяжелого труда прихожан под его чутким руководством пещеру удалось сделать обжитой и даже уютной. Они провели электричество, сделали отопление и обустроили помещение.

В этот вечер Винни и тетя Камма пришли на четверть часа раньше, потому что Камме нужно было кое о чем переговорить с пастором Прунком.

Винни осталась ждать в зале, тогда как Камма была приглашена в святую святых — во внутреннее помещение пещеры.