— Рассеянность — это единственная черта, которую он унаследовал от моей профессорской семьи, — улыбнулся Сандер. — Во всем же остальном он до обидного прозаичен.

Винни не считала Рикарда ранимым, для нее он был надежной, прочной скалой. Но, подумав, она поняла, что старик прав.

Рикарду пришлось рассказать, как они встретились, потому что Сандер слышал об эпидемии оспы, и это очень интересовало старого профессора Заметив, что беседа очень утомила старика, они пожелали ему спокойной ночи, обняли на прощание и ушли. Оба понимали, что в эту ночь он заснет вечным сном.

— Я рада, что приехала, — сказала Винни, тайком пожимая руку Рикарда.

— Я тоже, — прошептал он в ответ. — Ты понравилась дедушке, Винни. Ты останешься со мной?

Она поняла, что он имеет в виду не один только этот день.

— Да, Рикард, я останусь.

— Спасибо, — сказал он. — Но, мне кажется, тебе лучше сначала все-таки послушать, что скажет бабушка. Ты должна понять, что все это очень серьезно.

— Потому что Натаниэль сказал об этом?

— Да. И потому что наш род имеет удивительную историю.

— Ты уже говорил об этом. И я охотно послушаю, что она скажет.

— Сделай одолжение. Вряд ли ты после этого с такой охотой согласишься остаться со мной.

— Ты плохо меня знаешь, — улыбнулась Винни.

Несмотря на то, что ее здесь многое шокировало, она чувствовала себя удивительно свободно среди этих людей. Никогда раньше она ни с кем не разговаривала так непринужденно и откровенно.

Но многое объяснялось еще и тем, что теперь ей уже не нужно было опасаться уничтожающе-строгого взгляда тети Каммы.

Бедная тетя Камма! Лучшее, что она могла сделать в этой жизни, так это умереть!

Винни снова почувствовала угрызения совести. Она пыталась думать с теплотой о тете Камме, но у нее ничего не получалось.

Сандер Бринк умер в эту ночь. Попрощавшись со всеми по очереди, он пожелал, чтобы с ним остались только Бенедикте и Натаниэль.

Дольше всего он беседовал со своим сыном Андре и невесткой Мали.

Разумеется, при кончине присутствовал Кристоффер — но главным образом как врач. Кристоффер рассказывал потом, что до самого последнего вздоха Сандер держал Натаниэля за руку. И мальчик сидел тихо, спокойно, не испытывая никакого страха.

И когда Сандер умер, Натаниэль радостно вздохнул и сказал, что у дяди Сандера все теперь хорошо, что он попал к своим, к тем, кого знал.

Бенедикте изумленно спросила у него, кого он имеет в виду.

Он имел в виду его родителей, мать и отца. Но не его старшего брата, которого Сандер не любил. Нет, не только Людей Льда встречают после смерти родители, пояснил мальчик. Это относится ко всем людям, но несколько в ином плане. Если предки Людей Льда принимают участие и в земных делах, то предки остальных людей обитают в иных сферах и встречают там только тех, кого хотят встретить.

Кристоффер спросил, не лучше было бы, если бы люди после смерти встречали еще и тех, с кем не ладили в земной жизни, чтобы помириться с ними, на что Натаниэль с отсутствующей улыбкой ответил: «Ты имеешь в виду небесный рай, но дело обстоит не совсем так».

Как же именно обстоит дело, он сказать не пожелал. Да и можно ли было требовать так много от четырехлетнего ребенка?

Слова Кристоффера заставили задуматься Рикарда. Антипатия к другому человеку может быть серьезной и необъяснимой. И от этой антипатии не так-то легко отделаться, и тут вряд ли поможет переход в иную сферу. Рикард знал пару таких людей, которых он не выносил и которые не выносили его, хотя ни разу не сказали друг другу дурного слова. И у него не было ни малейшего желания встречаться с ними после смерти.