Именно поэтому она решила уехать с Рикардом. Тем самым она хотела показать ему, что желает быть под его началом. Это ей доставляло радость.

Агнес очень сожалела о ее отъезде. Но, освободившись от удушающего давления своей сестры, она начала общаться с людьми. И к тому же Агнес и Винни надоело уже сдерживать бросающихся друг на друга собак.

Рикард начал присматривать подходящее жилье неподалеку от Линде-аллее. И нашел дом вблизи Хнальстранда, в бухте с видом на Осло-Фьорд. По иронии судьбы это была та самая бухта, где в свое время Колгрим хитростью заманил маленького Маттиаса в лодку и отправил его странствовать по воле волн и ветра. Но Рикард не знал об этом.

Они переехали туда — везли вещи в огромном грузовике, и Бранцефлор всю дорогу лаял из кабины. Когда они прибыли на место, кобель первым делом исследовал свои новые владения в самом доме и снаружи, и обнаружил, к своей великой радости, двух агрессивных кобелей, живших по обе стороны от его владений. Конечно, они немедленно устроили громкий концерт. Винни только безнадежно вздыхала.

Сразу после Рождества Винни легла в больницу в Драммене и Кристоффер Вольден из рода Людей Льда самолично сделал ей кесарево сечение. Винни ни о чем не знала, она была в глубоком наркотическом сне. Кристоффер показал Рикарду маленький живой комок. Лицо у него было бледным и взволнованным.

Рикард заранее был готов ко всему. Но он не ожидал, что внешность новорожденного будет такой ужасной.

Темные, длинные, косматые волосы закрывали острые плечи. Маленькое существо раздраженно кричало, руки его были похожи на птичьи лапы. Ребенок был крупным и сильным, но лицо его было просто уродливым. Черты лица резкие, неправильные, желтоватые глаза напоминают узкие щелки. Но самое худшее: среди волос торчала пара длинных, острых как у тролля ушей! Голова ребенка по размерам была как у годовалого, а судя по величине рук, из него со временем обещал вырасти крепыш. Мысль Рикарда была совершенно парализована увиденным…

«Винни возьмет всю вину на себя, — подумал он. — А этого допускать нельзя. Или же она возненавидит меня, узнав, что во всем виноват Тенгель Злой? И как будет обстоять дело с фотографированием, предложенным Хеннингом? Пять поколений на одной фотографии. Ведь никто не захочет…»

Но тут мысль его заработала в нужном направлении.

— Ах, мой бедный малыш! — прошептал он. — Но мы будем любить тебя не меньше, а даже больше, ведь любовь очень поможет тебе! Да, я очень рад тебе, маленький уродец, подложенный троллями!

Но тут Кристоффер сухо и коротко заметил:

— Это девочка.

Тогда Рикард закрыл лицо руками, чтобы никто не увидел его слез.

Девочку окрестили Тувой — это было первое пришедшее им в голову имя. Ведь девочка напоминала грязный моток свалявшейся шерсти, и красивые платьица, приготовленные Винни, больше подчеркивали ее уродство. Поэтому, когда девочка начала ползать и ходить, ее стали одевать в комбинезоны из грубой ткани или мальчишеские штаны. В этой одежде она напоминала по ошибке попавшее в мир людей загадочное существо. Покладистой она не была, но ведь и Бенедикте в детстве не была покладистой, хотя со временем склад ее характера изменился. Так что оставалось надеяться на лучшее. Тува была коротышкой. Силье сразу бы признала в ней ведьму Ханну. Казалось, кто-то сел сверху на неуклюжего ребенка.

Но Винни искренне любила свое странное дитя. Она узнавала в Туве саму себя. Именно такой уродливой и неуклюжей она ощущала себя в детстве под строгим присмотром Каммы. Оба, Рикард и Винни, старались сделать все, чтобы Тува не чувствовала себя такой нежеланной, какой в свое время чувствовала себя Винни.