Дорс сладко потянулась.

— У-у-у-у… Великий мыслитель не ведает сна…

Гэри сидел, отрешенно уставившись куда-то невидящим взглядом, и промычал в ответ что-то нечленораздельное.

— Эй, перед завтраком хорошо бы подумать немного о нуждах плоти…

— Послушай, мне тут в голову пришла одна идея… Что ты скажешь о…

— Господин профессор Селдон, я не создана для того, чтобы обсуждать ваши мудрые идеи!

Гэри, наконец, очнулся, вышел из транса. Дорс откинула одеяла, и его взору предстали прекрасные длинные, стройные ноги… Тело Дорс было сотворено сильным и быстрым, но эти качества прекрасно сочетались с женственностью форм, к гладкой коже было так приятно прикасаться, она была так упруга и податлива… Гэри мгновенно оставил свои мудреные раздумья и переключился на…

— Ну да, конечно, нужды плоти… Ты создана совсем для других целей…

— Попроси какого-нибудь ученого лингвиста, чтобы он точно объяснил тебе значение этого слова.

В шутливой потасовке, которая последовала за этими словами, нашлось место и смеху, и нежности, и внезапным вспышкам страстного влечения, но самое замечательное — пока длилась эта веселая возня, Гэри совершенно некогда было думать. Он понимал, что именно этого ему и не хватало, что напряжению, не оставлявшему его последние несколько дней, просто необходима была разрядка, — а Дорс понимала это, наверное, еще лучше.

От блаженной расслабленности их отвлекли приятные запахи кофе и горячего завтрака, доставленных автоматами. По экрану, встроенному в дальнюю стену, побежали колонки новостей. Гэри постарался не обращать внимания на большую часть сообщений. Дорс уселась на кровати и стала расчесывать волосы, сосредоточенно глядя в стену.

— Похоже, дело завязло в Верховном Совете… — сказала она. — Они даже отвлеклись от извечного поиска финансов и спорят теперь о суверенитете секторов. Если далити…

— Стой, погоди! Я ничего не желаю об этом слышать, пока мой завтрак не переварится.

— Но ведь ты просто обязан быть в курсе событий!

— Нет, пока не обязан.

— Ты знаешь, я не допущу, чтобы ты делал что-то опасное… Так вот, невнимание — это, по-моему, большая глупость с твоей стороны.

— Интриги, перетасовки в Совете, кто наверху, кто внизу — нет уж, увольте! Меня интересуют только факты.

— Так ты у нас любитель фактов, да?

— Безусловно.

— Факты иногда бывают очень неприятными…

— А иногда факты — это все, что у нас есть, — Гэри с минуту подумал, потом добавил:

— Факты и любовь.

— Любовь — тоже факт.

— Моя — да. Но не ослабевающий веками интерес людей к так называемым любовным историям позволяет предположить, что для большинства людей любовь — не факт, а мечта.

— Это всего лишь предположение — гипотеза, как говорите вы, математики, — заметила Дорс.

— Обоснованная гипотеза. И, если уж точно придерживаться терминов, то это все же предположение.

— Ой, не надо, пожалуйста, этих уточнений!

Гэри быстро склонился к Дорс, обхватил ее руками и с заметным усилием (которое ему не удалось скрыть, как он ни старался) поднял.

— Но вот это — это самый что ни на есть настоящий факт!

— Ах, Гэри! — Дорс обняла мужа и наградила страстным поцелуем. — В мужчинах столько безрассудства…

Поглощение пищи доставляло Гэри множество самих разнообразных приятных ощущений. Он вырос на ферме и с детства привык к плотным, вкусным завтракам.