|
С тех пор мы с ней на семинарах сидели рядом, болтали, пару раз попили кофе после занятий. Я не ожидал, что из этого что-то получится. Думал, у меня нет шансов, потому что… ну, это же Стейси Уильямс! А потом, в последний день семестра, она вдруг дарит мне рождественскую открытку. Внутри написано: мол, она мне очень благодарна, я помог ей пережить трудный семестр, – и номер телефона. Я и тогда не сообразил, что к чему. Однако позвонил, пригласил вместе поужинать – сам не знаю зачем, может быть, просто хотел отблагодарить. Вовсе не думал, что из этого выйдет свидание. А дальше пошло-поехало. Ну и… – Он снова широко улыбнулся. – И сразу после выпуска мы поженились!
В этот миг распахнулась дверь, в дом ворвались смех и звонкие голоса. Стейси с дочкой влетели в прихожую, болтая и смеясь, нагруженные пакетами с подарками и угощением. Стейси оказалась еще красивее, чем помнилось Ханту по школе; энергия и деловитость молодой матери лишь добавляли ей очарования. – Вы, должно быть, Хант, – проговорила она, протягивая ему руку. – Рада познакомиться. Джоэл говорил, что вы сегодня зайдете. Тоже учились в Джоне Адамсе? – Верно, – кивнул он. – А до того – в средней школе «Боуди» и в начальной «Пеппертри». – Я тоже! – Она повела дочку вверх по лестнице, говоря на ходу: – Извините, мне надо уложить Лилли. Праздник в детском клубе затянулся, ей пора в постель. Пять минут – и спущусь к вам. Лилли, скажи «спокойной ночи»! – Спокойной ночи! – прощебетала девчушка. – И тебе спокойной ночи, – ответил Хант. Мама с дочкой скрылись наверху. – Черт побери! – проговорил Хант, качая головой. – Стейси Уильямс! – Теперь – Стейси Маккейн! – гордо поправил его Джоэл. – Повезло тебе! – Это точно. Знаешь что, подожди минутку – я поднимусь в детскую, пожелаю спокойной ночи дочке и вернусь. – Конечно. Джоэл начал подниматься по лестнице. – Послушай-ка, – окликнул его Хант, – а у Стейси, случайно, незамужней подружки нет? Джоэл обернулся, улыбаясь во весь рот. – Для тебя – найдется!
Приехал он уже в сумерках и весь вечер собирал вещи. Книги и пластинки по большей части лежали в коробках – их Хант упаковал перед тем, как отправляться в Аризону; однако оставались съестные припасы, одежда, кухонные принадлежности, куча разных мелочей… Словом, лег он уже за полночь. Встал по будильнику в шесть, упаковал все, что осталось, торопливо перекусил. Была суббота: как и надеялся Хант, двое знакомых ему соседей, Билл Кертис и Дэвид Вайджил, оказались дома и помогли забросить вещи в грузовик. В благодарность он угостил обоих обедом… а после обеда понял, что умаялся с парковкой и погрузкой, и девятичасовое путешествие обратно в Тусон, пожалуй, сейчас ему не по силам. Так что вместо отъезда Хант отправился на Оушн-авеню и в последний раз прогулялся по пирсу на Сил-Бич. Этот маршрут он полюбил после развода: гулял по берегу, бездумно глазел на волны, чаек, рыбаков, девушек в купальниках – это успокаивало. И сейчас, дойдя до ресторана «Руби» в самом конце пирса, Хант понял, что будет скучать по этим местам. Переночевал он в спальном мешке на полу, наутро выехал еще до рассвета. В Тусоне был уже к часу дня… и первое, что увидел возле дома, – свой «Сааб» с трещиной через все заднее стекло. – Вот же чтоб тебя! – пробормотал Хант. Выскочив из кабины, машинально бросил взгляд в сторону соседской лачуги. |
