«Тако Белл» демпингует настолько радикально, что буквально господствует во всей Вселенной. Сегодня, куда бы вы ни отправились по американским дорогам, если вам захочется тако, вы всегда попадете в «Тако Белл». Поразительно, но, похоже, именно этого и хочет большинство людей. И, таким образом, мы подошли ко второй выведенной мною причине — странному и непоколебимому пристрастию американских потребителей к предсказуемому однообразию. Одним словом, американцам, куда бы они не отправлялись, хочется, чтобы все было одинаково. Лично я этого не понимаю.

Взять «Старбакс», сеть кофеен, к которой я питаю мягкую и, возможно, необъяснимую неприязнь, хотя бы потому, что они вездесущи. «Старбакс» появился в Сиэтле несколько лет назад, но за последние пять лет число кофеен выросло в десять раз, до 1270, и в ближайшие два года эта цифра запросто может удвоиться. Во многих городах уже сейчас, если вы ищете кофейню, вам не из чего выбирать — только «Старбакс».

В «Старбакс» нет ничего плохого, но и ничего особенного тоже. Они предлагают «чашечку хорошего кофе», но создается впечатление, что главная цель «Старбакс» — не самый лучший кофе, а стремление наделать больше «Старбакс». Если американские кофеманы потребуют по-настоящему приличный кофе, «Старбакс» придется им это предложить, если сеть хочет оставаться в лидерах рынка; но американцы этого не требуют, поэтому никакого давления «Старбакс» не испытывает. Да, сеть, в принципе, способна предложить вам эксклюзив, однако коммерческой необходимости в этом нет, тем более что в большинстве городов а) «Старбакс» — единственная кофейня и б) клиенты давным-давно привыкли к этому бренду.

У нас в Ганновере есть две похожих кофейни, но я уверен, что, если здесь откроется «Старбакс», люди будут в восторге. (Вы, должно быть, наблюдали безумие, которое творилось здесь, когда открывался «Гэп»?) «Старбакс» — своего рода нить, связывающая глухие уголки с остальным миром. Приезжие, от денег которых зависит город, почти наверняка будут благодарны, потому что они знают этот бренд и им с ним комфортно.

Люди настолько привыкают к однообразию, что, можно сказать, оказываются под его гипнозом. Приблизительно в пяти милях от того места, где я живу, до недавних пор стоял милый старомодный ресторанчик, которым владело местное семейство. Пару лет назад напротив открылся «Макдоналдс». Почти сразу основная масса клиентов переместилась с одной стороны дороги на другую. Прошлым летом ресторан, которым владела местная семья, закрылся. Вскоре после этого, в разговоре с соседом я проговорился, насколько разочарован тем, что люди забросили местное заведение ради «Макдоналдс».

— Да-а, — протянул сосед с тем задумчивым и отстраненным видом, который обычно выражает полное несогласие. — Но, по крайней мере, в «Макдоналдс» ты знаешь, чего ждать, разве не так?

— Именно! — воскликнул я с чувством. — Разве не в этом проблема?

Мне хотелось схватить соседа за лацканы и растолковать раз и навсегда, что именно из-за такого отношения американский шоколад совершенно безвкусен, белый хлеб напоминает вату, а сыр имеет сотни названий («Колби», «Монтерей джек», «Чеддер», «Америкен», «Проволоне»), но одни и те же аромат, плотность и ярко-желтый цвет.

Но я понял, что это бесполезно. Сосед был похож на зомбированного типа из «Вторжения похитителей тел».

Безвкусие захватило его душу, и вернуть ее уже невозможно. Он стал «Мак-человеком».

Он смотрел на меня с беспокойством — на нашей улице люди обычно не проявляют сильных чувств, — и я угадывал его мысли: «Ишь, разошелся-то как! Буйный тип».