— Ты издеваешься?! — грозно воскликнула она, распахивая дверь. — Позвонишь ему оттуда, если так нужно!

— Я передам Роджерсону, где ты, если он позвонит, — пообещала мама, появляясь за ее спиной.

— Хорошо, — сдалась я, опуская трубку, и мой желудок сжался в комок.

— Всё, пошли, — Рина похлопала в ладоши. — Пойдем же!

Я покорно встала, все еще боясь отойти от телефона, словно так Роджерсон мог услышать мой безмолвный зов и понять, что я звонила ему миллион раз.

— Ох, дорогая, — мама восхищенно смотрела на меня. — Платье сидит прекрасно! Но тебе не нужен жакет, в нем почти не видно твою изящную шейку.

— Мне немного холодно, — для правдоподобности я поежилась, все еще косясь на телефон.

— Но это невозможно, там почти семьдесят градусов тепла! (*это примерно 21 градус Цельсия) — мама потянула меня за рукав, — Сними это, дай нам взглянуть на платье!

— Мам, я не хочу, — я вырвала руку и вернула съехавшее плечо жакета на место. Рина приподняла бровь, глядя на меня.

— Ой, ну глупи, — рассмеялась мама. — Это платье без рукавов, Кейтлин, а твои руки выглядят замечательно. Ты просто обязана их показать!

— Мама!

— Ну, хотя бы секунду, позволь мне взглянуть!

Она обошла меня и попыталась снять жакет с моих плеч.

— Мне холодно! — запротестовала я.

— Пожалуйста! Сделай одолжение своей бедной мамочке, — весело попросила она, случайно задев синяк на моей спине. Я вздрогнула от боли — он был совсем новый.

— Я сказала, нет! — воскликнула я, отскакивая от нее, и улыбка сошла с ее лица, мама теперь выглядела обескураженной, словно я ударила ее. Она безвольно опустила руки и просто молча смотрела на меня. — Ты что, не слышала, что я говорила?

Мама не произнесла ни слова в ответ. Наконец она сглотнула и посмотрела мне в глаза.

— Прости, Кейтлин, я… Я просто хотела увидеть, как оно смотрится на тебе, — мама смотрела на меня, словно не видела никогда раньше, будто я прямо на ее глазах начала превращаться в кого-то другого. Я почувствовала себя редким животным в зоопарке, за которым наблюдают сотни глаз и поведение которого тщательно отслеживается.

— Нам пора, — быстро сказала Рина, пытаясь разрядить обстановку, и подняла сумку с едой повыше. — Спасибо за угощение, миссис О`Корин. Мы вернемся, самое позднее, в шесть тридцать.

— Хорошо, — отозвалась мама, все еще глядя на меня и пытаясь улыбнуться. — Повеселитесь там.

Я с трудом могла заставить себя сконцентрироваться на том, что говорит Рина, и почти всю дорогу она болтала одна, непрерывно, словно пытаясь говорить за нас обеих. У меня же перед глазами стояла моя комната и телефон, от которых я оказывалась все дальше и дальше, миля за милей…

* * *

К тому времени, как мы проезжали в окрестностях дома Дейва и Коринны, одна часть меня уже готова была взорваться от страха при одной лишь мысли о том, как машина Роджерсона подъезжает к нашему дому. Вот он ждет. И молча уезжает.

— Рина, — быстро сказала я, когда невдалеке показался знакомый дом, — поверни-ка туда.

— Что?

Я прервала ее на середине какой-то истории, что-то там о бывшей девушке Джеффа и сережках, которые Рина нашла в его комнате.

— Туда?

— Да.

Она свернула на подъездную дорожку, и я увидела Мингуса, сидевшего на крыльце.