— Проснулся?

— Лежит без движения, вид жуткий.

— Глянь, сердце бьется?

С выражением крайнего отвращения девица положила руку мне на грудь:

— Бьется.

— Дай немного отрезвляющего отвара номер один!

— Хорошо.

Девица вышла, но я знал, что она сейчас вернется. Она вернулась со стальным шприцем, какими пользуются ветеринары. К счастью, игла из мягкого пластика, так что переживать нечего — колоть не будет. Вставив пластиковый наконечник мне в рот, она впрыснула снадобье.

Через некоторое время донесся стон, и мое тело стало подниматься. Шевельнулась рука. Оно что-то сказало. Исходившая от него сила притягивала меня, пыталась захватить. Сопротивляясь, я превратился в большую присоску и прицепился к потолку. Но, похоже, какую-то часть меня тело уже всосало.

Я с трудом сел, открыл глаза и долго отупело смотрел на стену. Взял чашку с чаем, жадно выпил, а потом снова рухнул на кровать.

Прошло довольно много времени, и дверь тихо отворилась. В нее прошмыгнул босоногий парень лет четырнадцати в синих штанах. Все тело у него было покрыто струпьями, похожими на рыбью чешую. Двигался он легко и бесшумно, как кот. Я разглядывал его с большим интересом. Лицо знакомое: такое впечатление, что я уже видел его. Где-то точно встречал. В зубах он держал небольшой кинжал в форме ивового листа и напоминал черного кота с рыбкой в пасти.

Меня охватил неимоверный страх за свое полуживое тело. В то же время оставалось только гадать, каким образом этот дьяволенок мог объявиться здесь, в таком укромном месте под землей. Дверь сама собой закрылась, и в номере повисла звенящая тишина. Чешуйчатый малец приблизился к моему телу. От него пахнуло землей, как от панголина, только что вылезшего из расщелины в скале. Что ему надо? В торчащих во все стороны вихрах налипло множество колючих шариков дурнишника. Их въедливый дух змейкой сочился в ноздри и добирался до самого мозга. Тело чихнуло, и дьяволенок бросился на пол. Потом встал и, протянув маленькую лапу, потрогал мне горло. Кинжал у него в зубах отбрасывал холодные темно-голубые отблески. Так хотелось разбудить свое тело, но никак не получалось. Я ломал голову, напрягал извилины: ну когда, где и в чем я провинился перед этим дьяволенком? Он снова протянул руку и ущипнул меня за то место, что называется шеей, будто бывалый повар курицу, перед тем как зарезать. Я ощущал эту страшную, твердую когтистую лапу, но тело даже не шелохнулось, оно лежало, издавая во сне тяжелый, сдавленный храп и не ведая, что дух смерти совсем близко. Ну все: сейчас вынет изо рта кинжал, набросится на мое храпящее тело и избавит мою пристроившуюся на потолке душу от мучений. Но как бы не так. Ощупав шею, он принялся ощупывать на теле одежду и шарить по карманам. Наткнувшись на авторучку, он снял колпачок и стал водить пером по тыльной стороне ладони, которая тоже была покрыта чешуей. Провел линию и отдернул руку, раскрыв рот и скривив лицо в жуткой гримасе то ли боли, то ли смеха. Ага, щекотки боится. Перо с гнусным скрипом продолжало царапать по чешуйкам, и я понял, что моей отличной ручке с золотым пером пришел конец. Плакала моя награда за примерную работу. Прошло целых полчаса, прежде чем закончилась эта идиотская игра. Он положил ручку на пол и стал шарить по карманам дальше. Выгреб носовой платок, пачку сигарет, электронную зажигалку, удостоверение личности, игрушечный пистолет, который выглядел как настоящий, бумажник и пару монет. От этой кучи сокровищ у него, судя по всему, даже голова пошла кругом. С детской жадностью он сгреб их между ног на полу и стал играть с каждым предметом по очереди, словно был один во всем мире. Забыв о ручке — разве это игрушка! — он, естественно, схватил пистолет и стал разглядывать.