Баракас Тезерени приземлился на крышу здания, которая сама собой сделалась плоской. Отсюда он обозрел всех собравшихся, кроме Дру. Он погладил окладистую бороду и жестко глянул на соперников.

— Это — последний Приход. — Голос, усиленный магической мощью, раскатился по городу. Странно, при всем медвежьем сложении Тезерени голос его был негромок и хорошо рассчитан. Он так привык командовать, что сказанное им «доброе утро» казалось приказом.

— Это последний Приход, мастер Деккар и мастер Силести. Враадам предстоит уйти в новый, более подходящий дом. — Небо вздрогнуло, словно подтверждая правоту его слов.

Братья бросили друг на друга быстрые злобные взгляды.

— Сейчас эти двое закончат свою дурацкую войну раз и навсегда. — Сперва было непонятно, к кому обращается патриарх, ибо смотрел он все еще не на Деккара и Силести. Но двое всадников тотчас снова оседлали своих чешуйчатых скакунов и взмыли в небо. Братья хотели что-то возразить, но взгляд Баракаса словно приморозил их к месту.

Действительно приморозил, вдруг понял Дру. Оба замерли, только глаза бегали, ища, кто бы освободил их от заклинания Баракаса. Драконы снизились, подхватили несчастных враадов, разметав крыльями пыль и заставив толпу шарахнуться, и стали ждать дальнейших приказов. Всадники вопросительно глянули на лорда.

— Отнесите их на запад, — прогремел Баракас. — И не возвращайтесь, пока один из них не будет мертв… или оба.

Одним мощным взмахом крыльев драконы поднялись в воздух и через несколько секунд превратились в точки. Минута — и даже точки исчезли. Баракас еще раз оглядел необычно тихих и молчаливых враадов и прежним тоном добавил:

— Да будет с вами дух Прихода.

Он отвернулся от толпы и посмотрел в сторону Дру.

— Я явился по твоему приказанию, — склонил голову тот.

Через миг лорд Тезерени стоял перед ним. Сирвэк, порядком недолюбливавший все драконье, тихо зашипел. Дру заставил его замолчать. На губах Баракаса заиграла холодная усмешка.

— Это хорошо, что ты здесь, Зери. Ты вправе разделить с нами успех.

Комплимент не подействовал на Дру: он знал, что заслужил его.

— Тем не менее почести тебе, лорд, и твоим сыновьям — Ренделу и Герроду.

Впервые Дру показалось, что патриарху было не по себе. Особенно когда он услышал о сыновьях.

— Да, да, они сделали свое дело, но основа заложена тобой.

Внизу враады вернулись к своим занятиям. О Деккаре, Силести и даже Тезерени успели забыть. Баракас хохотнул.

— Слабаки! Младенцы! Если бы не мы, они до сих пор оплакивали бы собственную судьбу! — Он взял Дру за руку. — Пойдем! Близятся испытания. Я хотел бы, чтобы, когда придет время, ты был рядом.

Дру показалось, будто мир вокруг них начал скручиваться.

Когда он развернулся вновь, все вокруг переменилось. Они оказались в огромной зале, где в центре, вокруг пентаграммы, восседали с дюжину Тезерени. Посередине сидел враад в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном, чешуйчатой тунике и высоких сапогах. Из-под капюшона выбивались белоснежные пряди волос — и Дру тотчас его узнал.

— Отец.

Еще одни Тезерени, одетый, как и тот, что в центре, преклонил колено перед главой клана. Баракас положил руку ему на голову.

— Геррод, объясни-ка, что тут происходит. — Под спокойным, даже ласковым тоном угадывался сдерживаемый гнев.

Геррод поднял глаза. В отличие от остальных Тезерени, он был весьма привлекателен. Темные длинные локоны, аристократический взгляд он унаследовал явно от матери. Он был вовсе не похож на Баракаса или Ригана и не выглядел воителем. Он и тот, что в пентаграмме, могли бы быть близнецами — так сильно они были похожи друг на друга.