|
Но тут в ход событий вмешался «вайп» Конвея. Все еще согнувшись, Тейт посмотрела через плечо. Ободренный, Налатан выпрямился. Сайла неподвижно застыла. Ланта сжалась, глядя сквозь плотно сжатые пальцы. Пораженная толпа онемела. Голова воина резко дернулась от удара пули, будто оборачиваясь в ответ на чей-то зов. В мгновение ока — так быстро, что не верилось глазам — череп разлетелся. Выпученные глаза, надутые щеки. Розовый дымок из виска мужчины расцветил воздух и исчез высоко вверху. Нога воина подкосились, и он безобразной кучей свалился на землю. Пуля, отклонившаяся, проходя через кости и плоть, просвистела над головами собравшегося племени. Поднялся безумный вой. Люди пали ниц, толкая за собой своих детей. Многие с воплями бежали. Испугавшиеся лошади вставали на дыбы, сбрасывая седоков, и скакали прочь. Конвей с собаками подошел к ошарашенной Тейт. Он бросил ей винтовку: — На. Держи. В следующее мгновение он схватил Ориона и приставил ему нож к горлу. — Никому не двигаться, иначе он умрет! — крикнул Конвей и толкнул своего пленника по направлению к старейшинам. Жнея привстала в стременах. — Стоять, иначе, клянусь, ты будешь первой, — сказала Тейт, направляя на нее «вайп» и поспешно прячась за беззащитного вождя Звездочетов. Казалось, сам воздух вокруг Жнеи излучал ненависть. Даже теперь было видно, как она все взвешивает и обдумывает. Выражение лица истекающей кровью, истощенной женщины, глядящей на нее через прицел «вайпа», убедил ее. Повернув голову по направлению к своему эскорту, она, не выпуская Тейт из виду, произнесла: — Люди Опала. Что бы со мной ни случилось, ничего не предпринимайте. Я приказываю. Защищайте Дом Церкви. — Она снова опустилась в седло. Взяв нож Тейт, Конвей подтащил Ориона к пленникам. Он передал оружие Сайле. — Освободи Налатана, чтобы он мог взять оружие-молнию. — Конвей посмотрел на Ланту. Она рванула веревки на запястьях: натертая кожа лопнула. Они обменялись счастливыми улыбками по поводу благополучного освобождения. Друзья собрались вокруг Тейт. Ланта жестом указала Сайле быть начеку, а сама принялась обрабатывать рану. От ее манипуляций у Тейт сузились глаза и дернулись уголки губ. Винтовка оставалась направлена точно на Жнею. Глава и старейшины в смятении стояли кругом. Воины племени заволновались. Они перешептывались, кидая на бывших пленников косые взгляды. Налатан подобрал оружие Тейт. Засунув оба пистолета внутрь куртки, Конвей убрал нож, взяв Ориона на прицел. Ланта перевязывала рану Тейт и охраняла снайперскую винтовку, стоя на ее чехле. — Они скоро на нас нападут, боевой дух моего племени сломлен, но они не трусы, — с грустью сказал Налатан. Конвей подумал, что тот наверняка надеялся больше никогда не встречаться с людьми своего племени после этой ночи. — Я думаю, вы не настолько глупы, чтобы действительно надеяться на то, что вам удастся бежать отсюда, — сказала Жнея. — Ну почему же, у нас куча заложников, — возразил Конвей. Сайла подошла поближе и положила ладонь на плечо Конвея. Она почувствовала в словах Жнеи больше, чем презрительное предупреждение. — Ведь ты сюда пришла не для того, чтобы увидеть, как нас убьют, — сказала Сайла. Жнея горько улыбнулась: — Ты на редкость проницательна. Мне бы, конечно, доставило удовольствие видеть, как вы умираете, но это не оправдало бы поездку в это гнездо недотеп. — Так какова же причина? — Спасение Дома Церкви. Сайла презрительно отвернулась. Жнея продолжала: — Ты думаешь, ты одна беспокоишься о судьбе Церкви? Ты думаешь, я чудовище лишь потому, что хочу ею управлять?! А разве не того же хочешь и ты? Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не знаешь, как будет лучше для нее. |
