Так, щелкая каналы, часа два тупо на него пялился, пока не почувствовал, что клонит в сон и выключив, быстро вырубился.

Проснулся рано, еще было часов шесть утра, удивительно, но выспался. Сходил, умылся, почистил магией зубы. Вымыл руки, вернулся на кухню, сжевал очередные бутерброды, сварив крепкий кофе. Вообще-то, я пил его редко, а тут что-то понравилось. Нарезал еще бутербродов, приготовил для полковника, тот будет сильно голодный, да Фрола надо покормить, а то вчера усыпил его на голодный желудок.

Спустился в подвал, зашел к военному в камеру. Спит еще. А выглядит отлично, возраст стал примерно лет тридцать. Волосы вновь черные, морщины разгладились, черты лица ровные. По всей видимости, даже зубы отсутствующие выросли. Ну что, будем будить.

Я присел вновь на табуретку. О как, а он сам проснулся, учуяв меня. Профессионал, что тут скажешь. Открыв глаза, проморгался.

— Вставайте Петр Ильич. — Попросил я, жестикулируя рукой.

— Не издевайся пацан. — Он вновь прикрыл веки.

Ну ладно, раз так не хочешь, будет по-другому.

— А ну встать полковник, какого хрена разлегся. — Заорал я.

Вот теперь подействовало, от такой моей наглости он пришел в бешенство, вскочив на кровати, пожирая меня злым взглядом, засопел.

Я поднял примирительно руки вверх, улыбнулся, а затем пальцем стал ему показывать на то, что он сидит.

Вначале тот не понял, посмотрел на себя, затем на меня. Вновь на себя и тут до него дошло. Он глянул в мою сторону и нервно сглотнул.

— Да, да, вставайте, хватит сидеть, вы абсолютно здоровы. — Подтвердил я, кивая головой.

Мужчина неуверенно, медленно, аккуратно приподнялся. Встав на ноги, его слегка качнуло, но он удержал равновесие. Затем сделал шаг, еще один и тут же присел назад, смотря на меня как на Бога, его руки тряслись, а лицо побелело.

Я заулыбался. Встав, сделал жест рукой, приглашая его выйти наружу.

— Это еще не все, вас впереди ждет сюрприз, только прошу не пугаться.

Полковник молча поднялся, а губы та у него дрожат. Он медленно, еще совсем неуверенно переступая ногами, стал подниматься наверх, до конца не осознавая, что делает это сам, постоянно поглядывая на ноги, часто дыша от волнения.

Я провел его в коридор, там, на стене, висело большое зеркало.

— Закройте глаза, — попросил я.

Он сглотнул и молча подчинился. Я аккуратно подвел его к нему.

— Можете открывать, — а сам сделал шаг в сторону, кто его знает, что за реакция сейчас последует.

Увидев свое отражение, мужчина вздрогнул и отшатнулся. Затем стал быстро ощупывать себя руками, в итоге просто прижал их к лицу и откровенно зарыдал.

Да, такого я не ожидал. Он дергался, тело его трясло, полковника откровенно прорвало. От этого вида у меня мурашки побежали по спине. Понимаю, столько лет быть в инвалидном кресле, без шанса, когда-либо встать, а тут такое, да еще помолодел! Считай, новую жизнь ему дал. Взяв его за локоть, повел в холл. Он так и продолжал плакать, мотая головой, покорно следуя за мной. Я усадил его за стол, налил воды, поставив перед ним стакан.

— Выпейте, успокойтесь.

Он влил его в себя залпом, прикрыл глаза, посидел так пару минут, глубоко вдыхая, затем протер лицо руками и посмотрел на меня.

— Как тебя зовут?

— Денис.

Он хлопнул ладошкой по столу.

— Вот что Денис. Я, как бывший боевой офицер, ответственно заявляют, что отныне моя жизнь принадлежит тебе! Мне больше нечем тебе отплатить, за то, что ты сделал. Может располагать мной по своему усмотрению. Где угодно как угодно, когда угодно, слово офицера! — И встав, отдал честь.