Оказалось, что он прав: за выступом скалы пещера продолжалась всего на несколько метров и оканчивалась глухим тупиком. Уникальность этого убежища, однако, состояла в том, что у дальней стены из щели между скалами бил ключ, образовавший обширную чашу чистой воды. Избытки влаги ручейком стекали куда-то в угол и пропадали, просачиваясь в трещины скалы.

    – Так что в этом отеле одиноких сердец вода у меня есть, – мрачно пошутил Богдан, возвращаясь в первый зал пещеры.

    Дождь снаружи расходился всё сильнее. Сейчас прежде всего следовало так же надёжно закрыть за собой дверь, ведь от кого-то бывший хозяин пещеры запирался! Богдан хотел сбегать к лесу, чтобы срезать новые засовы, но увидел, что длины старых хватает, чтобы снова просунуть их в пазы между жердями и, таким образом надёжно зафиксировать притвор.

    Тем временем разразилась уже мощная гроза – дождь перешёл в ливень, в небе практически над головой сверкали молнии и оглушительно выстреливали удары грома.

    Правда, Богдан, как человек, выросший в той полосе России, где летние грозы были явлением достаточно частым, спокойно реагировал на такие выходки природы, не важно, где они происходили – на Земле или в неком ином мире.

    Он подошёл к очагу и, освобождая место для нового костра, сдвинул в сторону старые угли, покрытые слоем песка. После того, как огонь запылал, Богдан занялся инвентаризацией доставшегося ему имущества.

    Прежде всего, его, конечно, радовало наличие котелка, в котором можно было сварить похлёбку и поесть чего-то горячего и жидкого – при всём богатстве местной природы без горячей пищи он по привычке не мог чувствовать себя комфортно.

    Кроме того, тут имелось огнестрельное оружие. Богдан поднял и осмотрел карабин, сдув с него песок. Это был «маузер» – по цифрам, выбитым на его металлических частях, можно было понять, что выпущено оружие в 1921 году. Затвор с большим трудом и скрежетом, но открылся, в магазине осталось три патрона. Рядом со скелетом обнаружился револьвер системы «наган», в барабане которого имелось всего два заряда. Пустая кобура валялась тут же.

    Оружие Богдану в любом случае было полезно никак не меньше котелка, но оно пребывало в таком состоянии, что вряд ли им можно было пользоваться. Особенно неважно выглядел карабин: он сильно заржавел, всюду набился песок, а патроны позеленели.

    Помимо котелка и оружия на полках обнаружилось ещё много полезных вещей. Тут нашлись два ножа, правда, с сильно сточенными лезвиями, ложка и вилка с одним сломанным зубцом, большая металлическая фляжка, несколько коробочек, карманные часы с разбитым стеклом, но с крышкой, большая лупа, сапёрная лопатка, пара пинцетов, какие-то планшеты и баночки, пустой патронташ, пять патронов к карабину и шесть к револьверу, завёрнутые в промасленную тряпку. Масло на ткани, правда, практически высохло, но патроны выглядели почти идеально. Но самыми ценными были хороший цейсовский бинокль, сильно потёртый, но совершенно целый, набор для чистки огнестрельного оружия с маслёнкой, в которой ещё оставалось масло, – несказанная удача – совершенно рабочий маленький компас с медным ободком циферблата.

    Кроме всего прочего, на полках лежало несколько грубых тарелок, горшков, чаш и бутылей, сделанных из обожжённой глины, диких тыкв и скорлупы кокосовых орехов, обрывки верёвок, много прилично изготовленных кремниевых наконечников для стрел и копий, ещё крепкие кожаные шнурки явно кустарного производства, много свечей, отлитых, судя по всему, из сала животных и глиняная формочка для такой отливки.