– Она – моя женщина!

Две девушки с луками фыркнули, а третья засмеялась в голос. На хмуром лице предводительницы тоже промелькнула улыбка.

– Ты не так сказал, пришедший из‑за моря, – произнесла она. – Не Сийя твоя женщина, а ты – ее мужчина! Клянусь хвостом пирга, это будет верней!

– Пусть так! – буркнул Скиф. – Я хочу ее видеть!

– А ты чего хочешь, чужак в одежде степных хиссапов? И чего хочет он? – властный взор амазонки скользнул по лицу звездного странника и остановился на Сайри.

– Я хотел бы попасть в город, отважная. Вах, очень хотел бы! Много слышал о нем. Много слышал о владычице вашей и мудрых женщинах из Башни Видящих Суть. Говорят, им подвластны заклятья, охраняющие от демонов? – Джамаль с широкой улыбкой бросил взгляд на старшую всадницу, но ответа не последовало; выглядела она по‑прежнему недоверчивой и хмурой. Тогда он хлопнул по плечу стоявшего рядом синдорца и сказал: – У этого юноши тоже есть желания. Он хочет стать воином – таким воином, чтоб шинкасы дрожали, завидев блеск его клинка. Верно, Сайри?

Юный синдорец повалился на колени в траву, протянул руки к сурово взиравшей на него амазонке.

– О, дочь Паир‑Са! Господин мой князь правду сказал: хочу я знать и уметь все, что вам ведомо! Хочу скакать на коне, как вы, хочу рубить мечом, колоть копьем, стрелять из лука! Хочу…

– Хватит! – амазонка повела рукой, и Сайри смолк. – Слишком много желаний для мужчины! Дерзких желаний, клянусь Безмолвными! Ну, увидим… увидим, сможешь ли ты, синдорец, удержать меч и копье… Удержишь, тогда и поговорим! А сейчас – встань!

– Я дрался с шинкасами! – гордо заявил Сайри, поднимаясь с колен. – Вот раны от их ножей, моя владычица! – он провел ладонью по исцарапанному боку.

– Лучше бы ты показал мне их головы, синдорец, а не свои раны, – мрачно промолвила амазонка, потом махнула рукой. – Подберите свое оружие, чужаки! Я отвезу вас в город. Мудрая Гайра ар'Такаб из Башни Видящих Суть и Дона ок'Манур, владычица наша, желают посмотреть на вас. Очень желают – после рассказов Сийи и ее девушек! Им еще не попадались мужчины, исчезающие ночью трех лун из женских объятий… Может, вы тени, а не люди? Людей бы Тамма и Сийя сумели удержать… Клянусь Безмолвными, хватка у них крепкая!

Скиф побагровел, молодые воительницы фыркнули, а Джамаль расхохотался. На миг он почувствовал себя двадцатипятилетним; думы о его Миссии и ответственном предназначении улетучились куда‑то, испарились, изгнанные пленительным миражом: Тамма, распустив золотые волосы, улыбается ему, что‑то шепчет, манит к себе… Встряхнув головой, он прогнал грешные мысли и шагнул к лошади.

Они продолжили путь на юго‑восток, окруженные огромными белыми зверями. Четыре амазонки ехали впереди; одна из смуглянок напевала:

У меня нет сердца – Лед горных вершин в груди, У меня нет глаз – Проблеск молнии мои глаза, У меня нет жизни – Память потомков моя жизнь, У меня нет смерти – Вихрь Небесный унес мою смерть О, Безмолвные, одарите меня мужеством!

«Боевая песня‑заклинание», – припомнил Джамаль, вслушиваясь в чистый и звонкий голос девушки. Он охотно подъехал бы и потолковал с ней и ее подругами, но воительницы все еще держались настороженно; хоть и не глядели на гостей, доверяя охрану зверям, но стрел с тетивы не снимали.

Прошла пара часов, и Джамалю показалось, что степь начинает изменяться. Холмы и курганы исчезли совсем, зато здесь и там засинели маленькие озерца с прозрачной, прогретой солнцем водой; их соединяли ручьи, такие мелкие, что кони проскакивали их, едва омочив копыта.