Рослый черноволосый человек в меховой безрукавке и кожаных штанах, еще довольно стройный и моложавый для своего возраста… Ри Варрат, Джамаль Саакадзе, князь Джаммала, сын Гер'гия… Лицо почти без морщин; темная густая бородка, темные яркие глаза, полноватые сочные губы жизнелюбца, красиво очерченный нос – не то чтобы орлиный, но намекающий на орла… Грузинские черты, как на фресках древних святых; лицо картлийца, говаривал отец, чистая тбилисская кровь. Сам Джамаль куда хуже разбирался в сложной кавказской этнографии и не сумел бы объяснить, чем его облик отличается от кахетинца, аджарца или имеретинца. Но отец утверждал: мы – картлийцы…

Иногда звездный странник едва ли не восторгался удачей, что выпала ему в варварском мире Земли, разделенном на сотни стран и тысячи племен, каждое – со своим наречием, традициями, верованиями, своим особым темпераментом и жизненным укладом. Невесомый световой луч, покорно доставивший на Землю его разум, мог пасть в любое место, на любую часть суши, коснуться любой из сотен миллионов молодых женщин… Дело случая, игра вероятности! Он мог бы родиться эскимосом или китайцем, скандинавом или индусом, итальянцем или египтянином, американцем или эфиопом… Но случай, Великий Случай и судьба сделали его грузином, в чем он усматривал несомненное везенье.

И не потому, что за тридцать лет, начиная с момента, когда он впервые осознал себя в теле перепуганного подростка, Джамаль привык к своему роду‑племени, к гортанному говору родичей и приятелей отца, нередко гостивших в их петербургской квартире, к резкой четкости грузинских лиц, к огненным зрачкам, так непохожим на блеклые глаза северян. Нет, привычка тут была ни при чем! Он просто любил свой народ и, достигнув немалого богатства, повидав и изучив назначенный ему мир (как то подобало Наблюдателю), полюбил еще больше.

Грузины были гостеприимны и щедры, горды и экспансивны; порой шумные, порой слишком воинственные, они обладали редкостным чувством достоинства и честью, еще более драгоценным даром, который уже стал забываться на перенаселенной Земле, вступившей в эру технологического развития. Возможно, они являлись в большей степени варварами, чем иные слишком рафинированные народы, но именно это и пленяло в них Джамаля. Это черноволосое темпераментное племя так отличалось от спокойных, сдержанных и предусмотрительных обитателей Телга! Не потому ли они так нравились звездному страннику? Разумеется, сам он был и оставался телгани, но необычным телгани – Наблюдателем и разведчиком, избранным из избранных; и необычное в нем с удивительной легкостью слилось с сутью и сущностью потомка воинственных картлийцев.

Не значило ли это, что и он сам был в душе таким же свободолюбивым и необузданным варваром? Рыцарем гор, улетевшим к звездам, чтобы найти волшебный меч и поразить злобного дракона?

Усмехнувшись, Джамаль покачал головой и медленно побрел к лагерю. Нет, не меч он искал, а латы – или, вернее, магическое заклятье, способное отпугнуть демонов зла. Предусмотрительный Телг не нападал, лишь оборонялся, и панцирь для телгани был привычней клинка.

Грузины решили бы эту проблему иначе, подумал он и тихо прошептал:

– Встаньте, воины в доспехах, позабудьте о покое, вам сраженье будет пиром, вам наградой станет смерть…

Если не считать смерти, все остальное вполне подходило для грузин.

* * *

Прошла ночь, промелькнули день и другая ночь. За страной озер и речек открылись иные земли, тоже равнинные, но граничившие на юге с холмистой местностью, переходившей в предгорья. Отрог самого величественного из пиков вытягивался далеко в степь, истончался, превращаясь в монолитную каменную стену, и взмывал вверх гигантской башней розово‑серого гранита. Эта огромная скала царила над степью, но разглядеть вершину, словно бы изрезанную крепостными зубцами, еще не удавалось; до подножия ее было километров тридцать, полдня пути.