— Ты куда после школы?

— На филфак, наверно. А ты?

— Соседями будем. На исторический.

— Давно решил?

— Пожалуй, давно. С детства книги по русской истории любил. Раньше Смутным временем интересовался, помнишь, было такое после смерти Ивана Грозного, а теперь в недальнее прошлое путешествую.

Слово сказано!

— Куда именно?

— В гражданскую, в восемнадцатый год.

— Почему именно в восемнадцатый?

— Понимаешь, какая штука. Дед у меня, он в девятьсот первом родился, в конце лета восемнадцатого года шел пешком из Ростова-на-Дону в Москву…

— Зачем?

— Застрял он в Ростове. Его родители отправили парня к родственникам — сестра прабабки там, кажется, жила, семья ее, — а тут революция, война началась. Ну, он и сбежал от родственников…

— Как сбежал?

— Как сбегают? Ногами. Ночью, когда все спали, налегке. И пошел по Руси — матушке. Тыща километров как отдай.

Ужаснулась:

— Война ведь!

— Верно. Рискованно было идти. Могли и шлепнуть. Но повезло. Дошел целым и невредимым.

— Ой, как интересно! Красные, белые… А он-то сам как настроен был?

Игорь усмехнулся: что сказать про деда? Видимо, правду.

— Никак, наверно. Мальчишка, плохо ориентировался в политике. Но когда дошел, стал красным, это наверняка.

Про деда — все правильно, иным он и не мог быть: дитя своего времени, только своего, а в то время семнадцатилетний парень из среднебуржуазной семьи нечасто имел какие-то устоявшиеся политические взгляды. Но дед дедом, а речь-то о нем, об Игоре… Ладно, начал не о себе, так и продолжу не о себе. Пока. Дальше видно будет.

— Он тебе сам рассказывал?

— Он умер задолго до моего рождения.

— Откуда же ты все знаешь?

— Бабушка, отец… Они про деда многое знали. — Игорь старался отвечать не впрямую, уклончиво, переводил акцент; — Дед у меня — герой-удалец. В финскую воевал, Великую Отечественную до конца прошел, полковником конец войны встретил. А потом демобилизовался, до смерти в газете работал.

— Журналист? Тоже Бородин фамилия?

— Нет, он не писал, не вспоминай. Он выпускающим работал, в типографии. А писать мечтал. Даже пробовал чего-то. Царапал в тетрадке перышком. И заметь, именно о гражданской войне, наверно, и меня заразил.

— Ты же его не знал, не застал.

— Он меня генетически заразил…

Посмеялись. Настя попросила:

— Ты бы мне рассказал обо всем этом подробно, а?

— О чем именно?

— О путешествии деда. Ты о нем подробно знаешь?

Усмехнулся: куда уж подробнее…

— Хорошо, будет время — расскажу.

— Завтра? Идет?..

Ты этого хотел, Игорек? Поведать Насте о хождении по времени, в подробностях поведать, ничего не упустить, не забыть. Ни старика Леднева, ни Пеликана, ни Лиду, ни ее тетку, ни даже босого мальчишку-вестника. Только не о себе придется говорить. О деде. А какая разница: тоже мальчик из хорошей семьи, тоже Бородин, тоже семнадцатилетний. Пускай о деде. Лишь бы выговориться…

12

Ясное дело, договорились завтра созвониться. Поутру, не откладывая в долгий ящик. На часах — десять тридцать пять. Двор темен и тих. Интересно: ждут ли его вежливые ребята?.. Интересно — не то слово.