— Ты несносна, дорогая. Повторяю последний раз, я ничего не предсказывала. Я говорю то, что вижу, так что не стоит терять время. Тебе разве нечем заняться в сочельник?

— Если вы хотите, чтобы я оставила вас в покое, ругаться не имеет смысла. Обещаю, что уйду, как только вы мне ответите.

Гадалка взглянула на маленькую византийскую икону, висевшую на двери ее балаганчика, погладила полустершийся лик святого и, обернувшись к Алисе, посмотрела на нее еще строже.

— В Стамбуле ты встретишь того, кто поведет тебя к следующей ступени. Только никогда не забывай: если ты доведешь поиски до конца, прежняя жизнь исчезнет. А теперь оставь меня, я устала.

Гадалка отворила дверь, в домик ворвался ледяной зимний воздух. Алиса закуталась поплотнее, достала кошелек, но гадалка денег не приняла. Девушка завязала на шее шарф и попрощалась со старухой.

Кругом было пустынно, фонари, причудливо поскрипывая, раскачивались на ветру. Издали автомобиль помигал Алисе единственной фарой. Долдри махал ей из-за стекла своего «остина». Поеживаясь от холода, она побежала к нему.

— Я начал волноваться. Уже подумал, не зайти ли мне за вами. На улице невозможно ждать в такой холод, — пожаловался Долдри.

— Похоже, придется в темноте возвращаться, — сказала Алиса, глянув на небо.

— Долго вы просидели в этой лачуге, — сказал Долдри, включая мотор.

— Я и не заметила, как время прошло.

— А я наоборот. Надеюсь, оно того стоило.

Алиса взяла с заднего сиденья карту и положила себе на колени. Долдри заметил, что если они хотят вернуться в Лондон, то карту следует перевернуть. Он нажал на газ, и машина рванула вперед.

— Странное у нас Рождество, правда? — почти виновато спросила Алиса.

— Уж лучше так, чем скучать в одиночестве и слушать радио. И потом, если в пути ничего не случится, еще успеем поужинать, когда доберемся. До полуночи еще далеко.

— До Лондона, боюсь, тоже, — вздохнула Алиса.

— Ну, давайте рассказывайте, не томите. Вы услышали, что хотели? Больше не волнуетесь из-за этой гадалки?

— Как сказать, — уклончиво ответила Алиса.

Долдри приоткрыл окно.

— Я закурю. Вы не против?

— Не против, если и меня угостите.

— Вы курите?

— Нет, — призналась Алиса, — но сегодня, пожалуй, следует покурить.

Долдри достал из плаща пачку «Эмбесси».

— Подержите-ка руль, — попросил он Алису. — Вы умеете водить?

— Абсолютно не умею, — ответила она и, наклонившись, ухватилась за руль, а Долдри вытянул из пачки две сигареты и зажал их во рту.

— Старайтесь держаться посередине дороги.

Он щелкнул зажигалкой, свободной рукой поправил руль, выровняв машину, которую сносило к обочине, и протянул сигарету Алисе.

— Стало быть, у нас полное фиаско, — сказал он. — И вид у вас еще более озабоченный, чем вчера.

— Кажется, я приняла слова этой гадалки чересчур близко к сердцу. Наверное, от усталости. Плохо сплю в последнее время, совсем вымоталась. Эта женщина еще более безумна, чем мне показалось поначалу.

От первой же затяжки Алиса закашлялась. Долдри забрал у нее сигарету и выбросил в окно.

— Тогда поспите. Я вас разбужу, когда приедем. Алиса прислонилась головой к стеклу, глаза у нее слипались.

Долдри поглядел на спящую девушку и сосредоточился на дороге.

«Остин» остановился у тротуара, Долдри выключил мотор и стал думать, как бы ему разбудить Алису.