– Что-то особенно болтливый паренек тебе попался. Как его зовут?

– Пинкет…

– А черт с ним, ты все равно никогда не запоминаешь имен.

– …может Кроткотт…

– Ты хотел сказать Плакнет?

Чарли только собирался сесть на табурет, как вдруг оживленно подскочил и закивал, потом задумался и отрицательно покачал головой.

– Вот точно не Планкет.

– Плакнет, – исправил худой человек.

– Как?

– Плакнет!

– Тебе виднее.

– Так это он?

– Кроткотт?

– Нет, же! ЧАРЛИ! Проехали, не важно. Как ты вообще нашел того, кто тебе все это рассказал?

Удобно устроившись на табурете, поерзав, окинув присутствующих (включая Жана-Антуана) пристальным подозрительным взглядом, человек в смятом цилиндре взял стакан с той же жидкостью, которую пил его худой друг и холодно произнес:

– Мертвеца допросил.

В пабе воцарилось суеверное молчание. Все начали переглядываться, а Жан-Антуан все больше чувствовал, что должен бы быть сейчас где-то в другом далеком отсюда месте. Внезапно худой человек разразился хохотом, и все засмеялись ему вслед. Но Чарли не смеялся, он был совершенно серьезен и по-прежнему озирал всех изучающим взглядом. Когда его старый друг сообразил, что это не шутка, он закашлялся и вскоре умолк.

– Так, а че ты… это… ну… че, ты правда с мертвецом языки точил?

– Ты меня знаешь, о таких вещах я не вру, – подтвердил Чарли, покосившись на него.

После еще нескольких мгновений молчания его худой друг разразился хвалебными воплями и восторженными возгласами в адрес Чарли.

– Ну только ты можешь такое отмочить! Парни, давайте выпьем за моего друга! Налей-ка всем, Сэмми!

Паб сотрясся от пяти одобрительных выкриков. Кружки наполнились элем, Чарли сказал, чтобы ему и юноше с которым он пришел, налили джина. Его худой друг смеялся, но что-то в сухом лице этого, если присмотреться, молодого человека переменилось, и улыбка не казалась больше такой искренней для хорошо знавшего его Чарли.

Дельце, о котором худой не хотел распространяться, стало известно не просто каким-то незнакомым людям, оно привело сюда в Лондон человека начисто лишенного страха и наводящего трепет на тех, кто слышал легенды о разбойнике по имени Чарли Бродячие Штаны. Между тем взгляд блестящих черных глаз неуклонно отслеживал теперь каждое движение худого.

– Красавчик! – окрикнул Чарли.

– Да? – отозвался худой.

Чарли наклонился к нему и выразительно произнес:

– Ты окажи любезность, время-то не тяни. У меня есть, чем заплатить за твою информацию.

– Толковый ты человек!

Разбойник никак не отреагировал на похвалу. Худой поправился, прочистил горло и жадно ухмыльнулся:

– Но и ты не обидь старого друга, Чарли. Покажи хотя бы, чем будешь платить. Порадуй нас, каким добром разжился?

Человек в смятом цилиндре усмехнулся так, словно только и ждал этой просьбы, соскочил с табурета и медленно зашагал от стойки, кружа между столиков, то появляясь, то скрываясь в темноте.

– Знаешь, Франция уже не та, что раньше. Не то, что у нас на острове. Теперь это очень опасное и бесчестное место. В порте Кале меня ограбили два каких-то жалких щуплых щупня.