Он медленно зашагал вслед за остальными, толком не видя, куда ступает, и не слыша радостных голосов охотников.

Мужчины же возвращались с охоты, часто смеясь, громко выкрикивая фразы, обсуждая какой удачный выдался день, пусть охота и не принесла много добычи и впечатлений, но поговорили они на славу! Зайцы, висевшие на тороках, уже не имели былого значения в свете таких чудесных новостей. Мужчины уговорились после обеда у Ревельеров отметить событие в неформальной обстановке за рюмкой коньяка. Они бодро несли свои ружья, генерал смеялся с предсвадебной суматохи, какую разовьют дамы и отпускал по этому поводу шутки, пропитанные явно солдатской живописностью. Мутон и генерал вслух думали, кого пригласить на свадьбу, а Ревельер рассказывал Франсуа, как он удивлен этой новости и что он никогда бы не заподозрил, что у Франсуа есть чувства к Полин, отдавая должное удивительной сдержанности и силе выдержки Франсуа. Словом, мужчины так увлеклись разговорами, что не заметили отсутствия Жана-Антуана. А когда все же заметили это у кромки леса и стали его звать, то были уже так далеко, что докричаться не могли.

Первое, что он почувствовал, это как сильно у него пересохло во рту. Следом, что он очень замерз и продолжает лежать в ледяном снегу. Одежда его промокла. Возможности согреться в ближайшее время не предвиделось. Поднявшись на ноги, Жан-Антуан обнаружил, что боль в голове отзывается на движение каждого мускула его тела.

До края ямы ему было не дотянуться, а попытки вылезти по мерзлым стенам привели только к ушибам, поэтому их пришлось прекратить. Обхватив себя руками и уставившись в присыпанную снегом рябь противоположной стены, юноша стал ждать, когда его найдут. Но время тянулось долго, а нещадный мороз лишал томительные минуты ожиданий всякого покоя.

Не унимаемая дрожь во всем теле и головная боль сводили с ума человека запертого в неком подобии могилы. Но Жан-Антуан не торопился умирать. В нем кипела злость и обида. Падение в эту яму лишь распалили его чувства, а вернувшийся из темноты бессознательного состояния ум пытался зацепиться хоть за что-то. И если не за продумывание новых попыток взобраться по стенам на поверхность, то уж точно за событие, основательно подкосившее дух Жана-Антуана.

Неожиданно для себя юноша открыл ненависть и внутреннюю силу, которую дает ненависть. Обжигающую болью, заставляющую страдать, но все же силу, заменяющую волю к жизни и заставляющую действовать безжалостно. До костей продрогший, одинокий и беспомощный он злился на самого себя, на окружающую яму, на охоту и больше всего на Франсуа. Этот человек, будучи успешным и счастливым едва ли ни нарочно решил отнять у Жана-Антуана все, что скрашивало его скучную и, возможно, бесперспективную жизнь! Впрочем, нет, не нарочно. Никто не знал о чувствах Жана-Антуана к Полин. Но до чего же несправедливо все обернулось. Как это все ему осточертело!

В таких мыслях Жан-Антуан пребывал еще очень долго. Пока не начало темнеть и холод не стал вытеснять даже злость. Промокшая от снега одежда делала все движения невыносимо ледяными, а мороз изводил его, когда Жан-Антуан стоял на месте. Бледные замерзшие пальцы ничего не чувствовали и казались в вечернем свете совсем синими. Совсем как снег. А земля, со всех сторон вздымающаяся над Жаном-Антуаном – черной. Помощь не придет. Его ищут, скорее всего, совершенно в другой стороне. А может быть, Франсуа настолько всех уболтал, что его и не ищут вовсе.