– Вставай, маг! – загремел орк, встряхивая молодого волшебника, словно мешок с трухой. – Вставай! Умрём, как подобает мужам! Не покажем спины!..

Героические слова орка куда лучше подошли бы какому-нибудь скальду-сказителю с Волчьих островов; здесь, увы, места для подвигов не оставалось. Погибать они не имели права, отступать – тоже. Им оставалось только победить.

Но вот кого и, главное, – как?..

Что-то мелькнуло на гребне тёмного холма, словно стремительное трепетание белого плаща меж повитых мраком стволов. Ледяной взгляд твари отыскал глаза Фесса, впился в них, словно вампир в шею добычи; и, содрогаясь до самых глубин своего существа, некромант не мог не поразиться чуждости своего неведомого противника. Откуда тот взялся, что представлял собой, как и чем мог сражаться – Фесс не знал ничего.

Наверное, такое случается на арене, когда опытному бойцу завязывают глаза и выпускают против него толпу юнцов, вооружённых кто чем. Но, в отличие от Фесса, слепой боец может по крайней мере сражаться, ориентируясь по звуку, – у некроманта не оставалось и такой возможности.

Тварь медлила. Казалось, она наслаждается видом угодивших в ловушку врагов.

А потом… нет, это был не напор грубой силы, не истребительное пламя, рушащиеся камни или что-то ещё подобное. Фесс ощутил мгновенное, лёгкое касание невидимого ледяного клинка, остриё медленно прошло вдоль его горла, словно лишний раз показывая – ты в моей власти, жалкий человечишка. Вся твоя магия – ничто против меня. Заточение длилось слишком долго, и теперь-то я рассчитаюсь за всё…

Фесс не сразу понял, что он слышит мысли своего врага, точнее – обращённую к нему беззвучную речь твари.

Кто это был? Неведомый Тёмный маг, давным-давно потерявший человеческий облик, и в самом де-ле зайдя слишком далеко по дороге служения одному лишь себе и настигнутый в своё время Инквизицией? Или ещё более древний страх этих мест, конец кровавым злодействам которого положила меткая эльфийская стрела?..

Ледяной меч, издеваясь, скользил вдоль горла, и Фесс замер, не в силах пошевелиться. Одно движение, даже не движение – и он труп. Оружие врага невидимо, Прадд с Сугутором во все глаза смотрят на мэтра, не понимая, как близок их мэтр к полному и окончательному поражению.

Тварь совершенно правильно вычислила самого опасного противника. И совершенно справедливо не обратила никакого внимания на громко, истово молящегося Эбенезера. Но, как оказалось, напрасно.

Маг Воздуха по-прежнему дрожал от страха всем телом, однако – не без помощи того же Сугутора – всё-таки сумел подняться на ноги. В руке волшебник судорожно сжимал верхнюю половину посоха преподобного Ангеррана – посох, как ни странно, источал сейчас мягкий голубоватый свет, словно небо ранним солнечным утром. Запинаясь и заикаясь, Джайлз начал во весь голос читать молитву об изгнании зла, чертя при этом в воздухе священный Знак Спасителя – посох оставлял за собой постепенно тающую огненную дорожку.

Никогда ещё доселе Фесс не видел творимых магией Спасителя чудес, если, конечно, не считать таковыми деяния славного нашего отца Этлау в деревеньке Комары. Но на сей раз – увидел.

Нет, обломки посоха не извергли из себя пламя, с небес не снизошли блистающие рати Спасителя, и вообще на первый взгляд ничего не случилось – только от горла Фесса отодвинулся ледяной меч, и разошлись железные тиски, туго стянувшие сердце.

Сверху, из-за деревьев, раздался глухой вой, полный ярости и боли. Что сделало заклинание-молитва Джайлза, Фесс гадать не стал. Он просто ударил туда, где скрывался враг, ударил испытанным оружием некромантов, которое сам, впрочем, ещё ни разу не пускал в ход, потому что эти чары отнюдь не относились к числу тех, что можно пускать в ход, не опасаясь последствий.

Конечно, некроманту в какой-то мере подвластна, подобно стихийным магам, разрушительная мощь первоэлементов.