И моментально по ушам ударил крик. Дядя Коля, в рваной майке, с вилкой в руке, материл свою пьяную жену, она ему отвечала из ванной. Я видел весь их коридор, открытую дверь в кухню, где громоздилась на столе гора немытой посуды, видел голодную кошку Бульку, что терлась у ног хозяина, канюча жратву. Дядя Коля требовал от жены, чтобы та призналась, куда девала пятнадцать рублей, а та отвечала, что если он не отстанет, то поедет ночевать в «обезьянник»...

Отдернув занавеску на окне, я встретил свое отражение и светящиеся окошки соседнего дома. Я даже углядел пролет, где прятался неделю назад с биноклем, и покраснел от досады за собственную тупость.

— Молодец, — сказала Лиза. — Теперь попробуй дальше — и по сфере. Откажись от мысли, что это невозможно.

С закрытыми глазами мне все-таки казалось проще. Со второй попытки я воткнулся в Колькину квартиру, но «вылез» совсем в другом месте, потому что переместился к окну. Зато теперь глядел, будто из темноты, а вокруг тянулись какие-то темные навесы.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять — я нахожусь между полками книжного шкафа. Макина не предупреждала, как выйти из такой ситуации, но я представил, что посылаю свою нейтронную платформу вперед и вверх.

Получилось слишком резко. Полутемная комната осталась позади, зато я очутился в ярко освещений ванной. В тазу кисло замоченное белье, отовсюду свисали носки, а на краю стиральной машины пристроилась измятая Аделаида, жена дяди Коли. Она курила папиросу и кричала мужу через дверь, что не брала его сраных денег.

Мое сердце трепыхалось, как пойманный воробей в кулаке. Не дожидаясь команды Лизы, я проплыл сквозь дверь и столкнулся нос к носу с оплывшей физиономией дяди Коли. Это было так неожиданно, что я отпрянул назад, просто не рискнул плыть сквозь него. А назад я откатился снова слишком шустро и повис на высоте четвертого этажа, метрах в трех от окна, прямо над тротуаром.

Ощущение было жуткое и в то же время настолько приятное, что мне хотелось завопить от восторга. Тела не было, только зрение и слух. Впрочем, мне показалось, что могу подключить и обоняние. Не успел я представить, какой на улице колотун, как все тело начал трепать морозный ветер, понесло соляркой от пыхтевшего внизу трактора и запахом сдобы из форточки ниже этажом.

— Саша, не увлекайся! — засмеялась Макина.

Но я уже не мог остановиться, не закончив исследований дома. Сначала робко, а затем все скорее наращивая скорость, пронесся сквозь шесть подъездов, кое-где в квартирах натыкался на людей, таранил их насквозь, на мгновение окунаясь в красную темноту, затем сменил направление и ввинтился в потолок. Очень быстро мне это надоело, но я сделал, без помощи Лизы, еще одно открытие.

При каждом прорыве сквозь очередную преграду я видел, слышал и осязал только одно помещение. Потому что я так привык — не заглядывать дальше. Мы ведь видим только то, что нас приучили видеть... И тогда я придумал, что на моем волшебном дисплее есть специальная кнопка, я нажал на нее, и весь дом превратился в девятиэтажные соты, с прозрачными полами и потолками, я убрал даже крышу и подвальное перекрытие. Людишки сновали туда-сюда, в пространстве висели диваны, светились телевизоры и голубые огоньки газовых конфорок, дом без стен походил на клубок елочных гирлянд. Кто-то плескался в ванной, торчащей над рядом таких же ванн, словно в объятиях белого цветка, выросшего на тонком стебельке трубы.