Другое печатное издание – еженедельник «Мир новостей» – в феврале 2009 года поведало широкой общественности весьма курьезную историю из жизни звездной пары, из которой следовало, что Агутин в быту весьма рассеян. Оказывается, как и многие мужчины, он любит разбрасывать свое вещи по дому, а потом их упорно ищет. Эта привычка и стала причиной забавного эпизода, который случился с артистом во время гастрольного тура по США. Там у Агутина в гримерках вдруг стали пропадать… носки. Так произошло в Бостоне, затем в Майами. В итоге артисту пришлось выходить на сцену на босу ногу.

Поначалу Агутин и Варум грешили на то, что белье артиста воруют какие-то сумасшедшие фанаты Агутина. Хотя в Америке их отродясь никогда не было – это все-таки не Россия. Но вскоре наконец наступила ясность. Оказалось, что носки пропадают по вине… персонала концертных залов. Но они не воровали носки артиста, а всего лишь боролись за чистоту. Дело в том, что в концертных залах США есть негласное правило: все, что лежит на полу, расценивается как «вещь на выброс». Вот уборщицы и выбрасывали на помойку бесхозные носки Агутина. Как шутила по этому поводу Варум:

«Могу признать, что практика вполне обоснованная. Надо будет как-нибудь дома попробовать».

Весной 2009 года некоторые СМИ раструбили новость о том, что Варум ждет ребенка. Но это оказалось очередной газетной «уткой». Как за-явила сама Варум в интервью «Антенне» (номер от 1 июня, автор – А. Углова):

«Если бы я была в интересном положении каждый раз, когда пишет об этом пресса, уже давно выполнила бы государственную программу «поддержки рождаемости». Нас эта новость застала в Майами, звонили наши друзья, музыканты. Учитывая, что пресса иногда является пророком в наших отношениях – например, нас с Леней поженили задолго до того, как мы начали встречаться, – может быть, через годик-два будет чем похвастаться…»

Вера АЛЕНТОВА

Со своим будущим мужем Владимиром Меньшовым Алентова познакомилась в середине 60-х, когда училась в Школе-студии МХАТ.

Вспоминает Владимир Меньшов: «Поначалу я и не думал покушаться на Веру – она была очень хороша собой (как и сейчас, впрочем) – красивая, интересная. Но она почему-то со мной дружила и поддерживала в конфликтных ситуациях на курсе. Полтора года, пока мы учились, длилась наша дружба, которая потом неожиданно переросла совсем в другое чувство. Но ухаживал я, честно говоря, очень скромно. Денег было мало, поэтому дарил только полевые цветы. Помогло счастливое стечение обстоятельств. Наш роман разворачивался зимой, а в общежитии как раз шел ремонт, и комнаты последних двух этажей были открыты. Поэтому можно было не гулять в зимнем парке, а просто подняться в одну из комнат и часами сидеть, разговаривать, целоваться, в конце концов… Думаю, что, не будь этого ремонта, все могло бы сложиться совсем по-другому. А так мы оказались в ситуации, способствующей развитию нашего романа. К лету мы, ко всеобщему удивлению, объявили о том, что женимся. Это было в самом конце второго курса…»

Вспоминает Вера Алентова: «Володя ухаживал за мной долго. Мы жили в общежитии, получали крохотную стипендию. Но он все время что-то придумывал: то с веточками вербы приходил, то с букетом из листьев… И я запомнила это больше всего.

Нашу свадьбу праздновали всем курсом. Мы выложили все, что у нас было, – рублей 30, чтобы ребята в общежитии приготовили стол. А сами поехали в ЗАГС. И все время, пока мы там находились, нас фотографировали, фотографировали, а потом еще и шампанское открыли. Я ужасно перепугалась: чем платить? Мы ведь выгребли все до копейки еще в общежитии. Вдруг все закричали, что шампанское горькое, а я, занятая мыслью, чем заплатить за эту бутылку, начала всех уверять, что шампанское замечательное, не понимая, что нам нужно просто поцеловаться… И только когда Володин свидетель, мальчик с нашего курса, шепнул мне, что у него есть три рубля, – я обрела способность мыслить логически.