|
Это случилось 3 мая 1985 года, когда Шелл специально приехал в Советский Союз, чтобы поздравить Наталью с днем рождения (ей исполнилось 28 лет). Но едва они расположились в гостиничном номере Шелла (он остановился в «Космосе»), как раздался громкий стук в дверь. На пороге застыли администраторша и несколько мужчин представительного вида. Администраторша заявила: «Гостям в номере у нас положено находиться до 23.00! Поэтому покиньте номер!» Шелл пытался договориться с непрошеными визитерами по-доброму, но те ничего не хотели слушать. Тогда Шелл заявил: «В таком случае я уйду с ней!» На что администраторша рассмеялась: «Да ради бога!» И влюбленные ушли на улицу. А следом за ними следовали… милиционеры на мотоциклах. Таков был приказ КГБ. Всю ночь Наташа и Максимилиан ходили по Москве, жутко замерзли. А 4 мая Шелл улетел на родину.
После нескольких подобных случаев, которые происходили с влюбленными каждый раз, когда они пытались уединиться, они приняли решение оформить свои отношения официально. Поход в ЗАГС был запланирован на сентябрь 85-го, но сорвался по вине Шелла, который не смог приехать в Москву. Он объявился лишь в конце октября и неожиданно заявил Андрейченко: «Я не готов, я холостяк, я боюсь брака больше всего на свете». Услышав это, Андрейченко решила с ним расстаться. Она проводила его в аэропорт и посадила на самолет. И с того момента перестала снимать телефонную трубку, когда раздавались междугородные звонки. Так продолжалось до тех пор, пока в Москву не приехала сестра Шелла, Мария, которая часто посещала Москву по личным делам. Далее послушаем рассказ самой Натальи Андрейченко: «Мария позвонила мне из Москвы, я подошла к телефону. Она сказала, что заедет ко мне по очень важному делу. Вечером у меня в гостях была моя лучшая подруга. Раздался звонок в дверь, я открываю, а там стоит Максимилиан. Я побежала от него по своему длинному коридору, крича только одно: «Нет, нет, нет!» А он – за мной. Так мы вбежали на кухню, и… он меня обнял. Подруга смотрела на меня как на предательницу: мол, что же это я опять делаю. А я взглянула на него, у меня потекли слезы, и я сказала, по-моему, самую гениальную фразу на земле: «Запах родной». И прильнула к нему. Все! После этого он сказал: «Я готов. Буду жениться». Это было 5 декабря…» Поскольку Андрейченко тогда еще была замужем за Дунаевским (правда, вместе они уже не жили), она немедленно сообщила ему об этом. Тот оказался джентльменом и сразу же согласился на развод. Их развели в течение одного дня. А в феврале 86-го в Москву приехал Шелл со всеми бумагами со своей стороны. И они подписали брачный контракт. На всякий случай первым пунктом в нем был предусмотрен развод через две недели, чтобы Шелл чувствовал себя свободно. Второй пункт гласил, что Андрейченко будет жить в России, третий, что дочь – а они хотели только дочку – непременно наравне с русским паспортом будет иметь швейцарский… Советские власти были рады тому, что этот вопрос наконец-то разрешается. Правда, они настаивали, чтобы Андрейченко уехала за границу к мужу. Но она этого не хотела. Актриса написала письмо на имя Егора Лигачева, одного из идеологов перестройки, в котором сообщила, что никуда уезжать не собирается, а намерена работать в СССР постоянно. Она просила помочь ей с постоянными визами в три страны – Германию, Австрию и Швейцарию. Ей повезло: времена тогда уже менялись в сторону потепления отношений с Западом, поэтому ее просьбу удовлетворили. Расписались Андрейченко и Шелл 11 июня 1986 года в Грибоедовском дворце бракосочетаний в Москве. По словам невесты, жених трясся от страха как сумасшедший. Рядом были его сестра Мария Шелл, крупнейший продюсер Запада Карел Дирка, посол Швейцарии в СССР Карл Фриччи с супругой и другие. Когда Шелла попросили поставить свою подпись под брачным документом, он внезапно завопил: «Господи! Что я здесь подписываю? Я же ничего не понимаю. |
