– Но я совершенно ничего не понимаю. Зачем кому-то причинять вред Дэйгису и Хло? Чего от них могут хотеть?

– Не знаю! – прорычал Драстен. – Но, можешь мне поверить, скоро мы это выясним.

Она сидела, скрестив ноги, на подушках в углу подземной библиотеки, с головой уйдя, как до этого он сам, в Четвертую Книгу Мананнана. Несколько дней назад Дэйгису пришлось поменяться с ней, отобрав пятый том, чтобы он мог продолжить чтение. Хло переводила гораздо медленнее, чем он. К ее крайнему и часто громкому неудовольствию, она не могла прочитать большей части книг, хранившихся в библиотеке. Они были написаны на забытых диалектах. К этому добавлялась еще и разница в произношении, и большинство текстов оказались недоступны для Хло.

Дэйгис с жадностью оглядел ее с головы до ног и тихонько зарычал от желания. Хло была одета в тонкое обтягивающее платье цвета лилии – одно из тех, что Нелл предложила ей на выбор, и он подозревал, что Нелли специально выбирала те платья, которые заставят его отвлечься от книг, – облегающие, с глубоким декольте. Хло казалась в них просто мечтой. Ее спутанные кудряшки падали на лицо. Хло прикусила нижнюю губу, глубоко задумавшись. Она с головой ушла в чтение и перестала слышать, видеть и воспринимать окружающее.

Она поменяла позу, легла на бок на мягких подушках, и ее груди прижались друг к другу в глубоком вырезе платья, подстегнув желание Дэйгиса. Он уже любил ее сегодня, когда они проснулись, как делал каждое утро, но сейчас ему снова до боли хотелось уткнуться лицом в эту чудную ложбинку, целовать, лизать и покусывать ее грудь, пока Хло не начнет задыхаться и кричать его имя.

Десять дней пролетели быстро, быстрее, чем хотелось бы Дэйгису. Он желал бы остановить время, продлить каждый день, растянуть его до года. Вложить всю жизнь в настоящий момент и выпить его до дна, наслаждаясь горько-сладкой радостью того, что он больше не одинок.

Момент был сладким, потому что с ним была его женщина.

Но он не мог заговорить, не мог дать ей обещания, что жгли его изнутри. Обещания, которые он не мог ей дать, поскольку его будущее было неизвестно. И вдобавок его раздражало то, что даже той части правды, которую он мог бы ей сказать, он не мог предложить Хло, ведь она не спрашивала его о «проклятии».

А он хотел рассказать ей. Ему нужно было рассказать. Нужно было убедиться, что она знает, кто он такой, и готова принять его после этого. Трижды Дэйгис пытался начать разговор, один раз когда она спала, затем позже, во время прогулки по саду под полной луной. Во сне Хло вздрогнула и уклонилась. Наяву она сделала то же самое.

В третий раз, когда он заговорил об этом, Хло использовала его собственную тактику – поцеловала, заставив замолчать и забыть не только о том, о чем он собирался говорить, но и о том, в каком веке он находится.

Это было не похоже на Дэйгиса, он никогда не стремился избежать сложных ситуаций, но в этот раз он позволил Хло сопротивляться и решил немного пожить настоящим.

Он не сомневался в том, что со временем она спросит. Ничто не могло избавить Хло от ее неуемного любопытства. Он знал, что обрушил на нее слишком много за очень короткий период: путешествие во времени, друиды, легендарные расы, новые реликвии, свой неуемный сексуальный аппетит. Если ей нужно немного времени, чтобы разобраться с этим и начать задавать вопросы, он не хотел лишать ее этой передышки.

Так что последние десять дней он наслаждался сладостью, оставив горечь на потом, а яркий оптимизм и бесконечный энтузиазм Хло помогали ему в этом.