— Сара, что ты! Ты будешь замечательной матерью. И что за разговоры о других женщинах? Если мои планы обновить плантацию вызывают у тебя подобные мысли, я вообще ничего не буду делать.

— Но я действительно хочу, чтобы ты возродил плантацию. Я просто хочу быть рядом с тобой в этом мире.

— А разве сейчас ты не рядом со мной? — он поцеловал ее, но поскольку она все еще продолжала хмуриться, погладил ее по спине и сказал: — У тебя усталый вид, дорогая. Ты слишком долго была на ногах, наверное?

— Я хорошо себя чувствую. Посмотри, — она обвела жестом комнату, и глаза ее заблестели. — Я только что закончила последнюю картину.

— Неужели! Какая великолепная работа! У меня просто слов нет. — Он подошел к только что отреставрированному пейзажу и стал рассматривать его под разными углами. Потом удивленно покачал головой: — Вот если бы Винси видел все это!

— Да, хорошо бы. Мне бы так хотелось узнать его, — прошептала Сара.

— Но ты его знаешь, — прошептал он в ответ. — На самом деле знаешь.

Они посмотрели друг на друга с мучительным взаимопониманием. Затем Дэмьен обошел мольберт и увидел подпись Сары.

— Мне нравится, как ты их подписала, и что дату реставрации отметила. Но почему ты все время подписываешься «Дженнингс»?

— Просто для того, чтобы там стояла одна и та же фамилия, дорогой. Я уверена, что рано или поздно эти картины попадут в музей, и поэтому нужно, чтобы будущие поколения не путались, а знали, что у картин был один реставратор.

— Но во всех остальных смыслах ты — Сара Фонтэн, — сказал он твердо.

— Я во всех смыслах Сара Фонтэн.

Он улыбнулся, удовлетворенный. И добавил, посмотрев на нижнюю часть подписи:

— Песочные часы — это интересный штрих. Но я заметил, что все часы разные. Вот возьми, например, эти. Весь песок перетек в нижнюю часть.

— Ты наблюдателен, — сухо засмеялась Сара. — Видишь ли, когда я ставила свою подпись на обратной стороне первой картины, я нарисовала там такие часы. Не знаю, почему. Так, какой-то каприз. Но верхняя часть часов была наполнена песком, и на каждой картине которую я заканчивала, в часах песка становилось все меньше. Это получалось как-то само собой. А теперь весь песок вытек.

Дэмьен обнял ее за плечи.

— Значит, нужно взять и перевернуть их, и пусть песок опять течет вниз, а?

Она храбро посмотрела на него.

— Надеюсь, что мы сможем это сделать.

Дэмьен с усилием улыбнулся и сильнее сжал ее плечи.

— Я думаю, это событие нужно отметить.

— Отметить?

— Да, окончание твоей работы. Пригласим гостей — после родов, конечно. Устроим праздник в честь окончания реставрационных работ и рождения малыша.

Сара улыбнулась, хотя на глаза у нее навернулись слезы, Дэмьен готов принять свой мир, порвать с прошлым. Он не только решил возродить плантацию, он думает вернуться в общество. И хотя он этого не сознает, каждый шаг к исцелению уводит его от Сары и уменьшает для нее возможность жить в этом мире вместе с ним.

Нечего и думать о том, чтобы он оставался узником своего горя, узником своего дома наравне с ней.

И все же — какой решительный шаг! Но Сара насторожилась.

— А ты уверен, что готов к подобным деяниям?

— Что бы имеешь в виду?

— Ты хочешь поделиться картинами Винси с остальными — с чужими людьми? — она окинула комнату взглядом.