Почему Олимпия не записала дату их свадьбы или рождения ребенка? Может, Сара больше не вернулась в прошлое? Или Олимпия до того ненавидела Сару, что просто не внесла в свой список ничего, связанного с ней?

Неизвестно.

На другой день Сара прилетела в Атланту, родители встречали ее в аэропорту. Выйдя из самолета, она увидела, что они машут ей — высокий мужчина в безупречном костюме и стройная дама в платье из льняного полотна. Сара помахала в ответ и поспешила им навстречу. Родители тоже бросились к ней, но остановились, увидев дочь в платье для беременных. Потом неприятный момент миновал — Маргарет Дженнингс выдавила из себя улыбку и поцеловала Сару.

— Как хорошо, дорогая, что ты приехала.

Отец быстро обнял ее, коснулся губами ее лба.

— Добро пожаловать домой, Сара. Как долетела?

— Прекрасно, пап.

Они пошли получать багаж. Сара тайком рассматривала родителей. Ричард и Маргарет Дженнингсы были очень похожи — пожилая утонченная пара, сильно сдавшая за последний год. Прекрасно причесанные волосы матери были скорее серебряными, чем белокурыми, а волосы отца просто белы, как снег. Казалось, каждый похудел фунтов на десять, а морщины стали резче. Эти изменения, ореол хрупкости и старения, витающий вокруг родителей, наполнили сердце Сары грустью.

Разговор в машине по дороге домой тоже был неловким. Сара рассказала о Дэмьене историю, выдуманную в самолете, — что она встретила его в Европе и там же вышла за него замуж, что вернулась в Штаты уладить свои дела и что сейчас муж ждет ее во Франции. На вопрос отца, чем занимается Дэмьен, она сказала, что у него имение на юге Франции. Ее рассказам поверили, но многозначительные взгляды, которыми обменялись родители, показали Саре, что потрясение их не прошло, и они все еще подозрительно смотрят на ее внезапное замужество и беременность. И она не могла винить их в том, что они поражены и сильно разочарованы ее поступком.

Дома навстречу им выбежал Тедди, одиннадцатилетний брат Сары.

— Вернулась! — закричал он, прыгая вниз по ступенькам.

Тедди очень изменился за эти месяцы. Он вырос на полфута, и голос у него стал ниже. Одет он был уже не по-детски — брюки, сшитые на заказ, рубашка с длинными рукавами, и это придавало ему нечто взрослое. Сара обрадовалась брату, но сердце ее сжалось при мысли о том, что она не видит, как он растет, и, наверное, никогда не увидит его взрослым.

— Сара, как я рад! — он поцеловал сестру.

— Привет, Тед, я тоже рада тебя видеть, — отозвалась она, взъерошив его светлые волосы, и добавила: — Дай-ка я получше тебя рассмотрю. Господи, да он уже с меня ростом. Как же ты вырос за этот год!

— Да и ты тоже, — ввернул он. Когда он улыбался, на щеках у него появлялись очаровательные ямочки.

Сара усмехнулась на это откровенное замечание, но родители хранили мрачное молчание. Да, подумала Сара, визит будет долгий и тяжелый.

За чаем Тедди засыпал сестру вопросами о ее жизни в Луизиане и, особенно, о ее будущем ребенке. Сара отвечала по возможности спокойно и честно, но постоянно чувствовала напряжение, потому, что отец с матерью грустно молчали. Как только стало возможно уйти, не обижая их, она извинилась и поднялась к себе. Она уснула как мертвая и спала до тех пор, пока не вошла горничная с кофе. Сара встала и оделась для службы.

Когда Дженнингсы выехали из дома, лил дождь. Поминальная служба проходила в церкви, расположенной в деловой части города. На ней присутствовало с полсотни родственников и друзей. Она была недолгой, но проникновенной. Мать Сары залилась слезами, когда священник заговорил о воскресении из мертвых и о вечной жизни; отец стоял с каменным лицом.