|
Взбунтовался парень против родителей, что ж, бывает. Но почему именно Ремезов привлек его внимание? Это могло быть обычным совпадением — ведь не работа же выбирает человека, а наоборот. Где была вакансия, туда парень и подался. Но я стал копать глубже и узнал, что у Ремезова была младшая сестра Настя, на тот момент двадцати пяти лет от роду. Она была на три года старше Альберта, но это не помешало им закрутить роман. Женщина, говорят, она была очень симпатичная, но вдова и с ребенком, которого потенциальные женихи воспринимают как ненужный довесок. К тому же суеверный мужчина на вдове не женится, а кто сейчас без предрассудков? В общем, особых шансов устроить свою жизнь у Насти не было. Но тут подвернулся Альберт, и она не упустила возможности захомутать его. Это с родителями у него дурной характер, а с Настей он повел себя иначе, пошел у нее на поводу. Не знаю, дошло ли дело до загса — выяснить я это не смог, поскольку знал только девичью фамилию Насти, а ведь она до встречи с Альбертом успела побывать замужем. Зато я знал, что из Кирова они уехала вслед за братом, в свой родной город. Чутье подсказывало мне, что Альберта нужно искать в Некрасове, поэтому я и сам отправился сюда. Чутье у меня, может, и не самое тонкое, но подводило оно меня редко. Хотя и подводило. И еще это чутье не казалось мне достаточным основанием, чтобы ехать из Москвы в Некрасов на кемпере. Слишком большое это расстояние для таких путешествий на старом и медленном автобусе, а уверенности в том, что Альберт находится здесь, не было. Но так ведь от Кирова до Некрасова всего сто семьдесят километров, не так уж это и много. А в Кирове я работал больше недели, пытаясь отыскать след Караваева, и кемпер мне там был нужен, поэтому он сейчас со мной как та ракушка для улитки…
Автобус остановился напротив небольшого деревянного домика с резными наличниками и жестяным петухом на крыше. Бревна обиты свежей вагонкой, стены выкрашены в жизнерадостный бежевый цвет, забор низкий, но видно, что поставили его недавно — ровно стоит, штакетинка к штакетинке, краска на солнце блестит. Елочки перед домом посажены, дорожка бетонная к крыльцу ведет, садовые деревья ухожены. Видно, что хозяин следит за своими владениями. Но машины во дворе не видно, и места под нее нет. Значит, владельцы этого дома живут небогато. А Ремезов хорошие деньги в свое время поднимал, на иномарке дорогой ездил. Да и вряд ли он ушел на пустое место. — Приехали! Я остановил машину, глянул на часы. Половина третьего пополудни — рабочий день в самом разгаре. Сейчас я узнаю, что сестры Ремезовой в городе нет, выясню, где она живет, и мы отправимся в обратный путь. Почему в обратный? Да потому, что она может жить в том же Кирове, возможно, вместе со своим новым мужем… Хотя и не факт, что живет она там. Если так, то придется выяснять, куда ехать. Главное, мы добрались до печки, от которой теперь будем плясать. — Я смотрю, озеро тут! — Ваня спросонья потянулся, зевнул во всю глотку, засветив свои гланды. — Искупаться можно? — Можно. Только здесь раки большие. Я проехал чуть вперед, чтобы не оставлять автобус напротив дома, вышел из него, пересек дорогу с потрескавшимся от времени, выщербленным, но все-таки асфальтом. Вызвать хозяйку мне помог лохматый двортерьер, который со звонким лаем выскочил из будки. Судя по его поведению, пес этот не злой, просто косточки ему после сна размять надо. И хвостом собака махала дружелюбно, будто радуясь мне. Дверь открылась, и на крыльцо вышла благообразная старушка в белом платочке. Теплый солнечный день на улице, а на ней платье шерстяное. Возраст у женщины такой, когда кровь плохо греет, а старым костям тепло нужно. Это все понятно, но платье на ней не деревенское. Не новое уже, но недешевое. Возможно, с дочкиного плеча. Калоши на ногах, но не те, что продаются в сельпо. Под туфли калоши эти сделаны, даже шнуровка на них обозначена… В общем, стильная старушка. |
