Неожиданно сэр Джейсон подошел и вставил сигарету, которую курил, в непристойно мигавшее отверстие, после чего отошел в сторону с изяществом инспектора манежа в цирке. Гофрированный ободок начал сжиматься и вроде как затянулся сигаретой — и в самом деле попыхивал ею. Селию невольно стала преследовать мысль, что слюна сэра Джейсона, оставшаяся на сигарете, теперь оказалась внутри похожего на спелый мандарин отверстия зада танцовщицы; только позднее до нее дошло пророческое значение этого. Мартина выкурила сигарету хозяина почти до конца, затем протянула руку, вытащила ее, вставила тлеющий окурок в рот и докурила его. Все это время сэр Джейсон весело посмеивался, а окрепший в штанах стержень бросился всем в глаза, как и дубликат в штанах его кузена.

Как может это вульгарное существо быть любимицей Парижа? Селия действительно не могла представить, чтобы кто-то пожелал купить билет на такое дурное представление. Как бы то ни было, когда ее позднее попросили снять трусы, оскорбленная молодая женщина почувствовала влажность на их клине, что заставило ее съежиться от позора. И этот позор будет длиться до глубокой прованской ночи.

Хотя она ощутила полноту возбуждения под покровительством сэра Джейсона Хардвика, даже самые дикие фантазии Селии не могли бы подготовить ее к распутному спектаклю, свидетельницей которого она только что стала. Увы, вскоре ее сделают звездой еще более развратных спектаклей, ибо не успел запах табака испариться, как сэр Джейсон дал знать о своих страстях. Когда танцовщица с эластичными конечностями наклонилась, чтобы ухватиться за свои лодыжки, Селия наконец поняла, что в этот теплый весенний вечер ожидал от нее сэр Джейсон.

Напряженная поза Мартины вынудила две половинки ее зада оторваться друг от друга, предлагая всем лицезреть оранжевую впадину, угнездившуюся между ними. И сверкающий талисман вдруг нахально подмигнул наблюдавшей за ним женщине — подмигиванию придало еще более наглый характер отсутствие волос, которые должны были окружать этот моргающий глаз. Тело Селии сильно содрогнулось, а сэр Джейсон усугубил ситуацию, резко подняв брови, что чуть не оторвало девушку от стула. Не верилось, чтобы тот требовал от нее совершить подобную непристойность. Прильнув языком к неизведанной территории прокопченного ануса другой женщины, Селия поняла, что именно это для нее давно запланировал сэр Джейсон. Что и говорить, он изобрел весьма хитрую форму унижения.

Колин рассуждал таким же образом. Как могло случиться, что он сидит молча, пока его возлюбленную заставляют совершать гнусные злодеяния с представительницей ее пола? И, что хуже, как могло так чертовски затвердеть его сверло, пока он наблюдал за продвижениями языка Селии, носившегося с детской игривостью по этому запретному углублению? И Колин чуть не бросился совершить такой же акт с Селией, ибо прошло слишком много недель с тех пор, как он наслаждался ее розовым отверстием. Старший кузен ожидал такую реакцию, и прежде чем Колин смог покинуть стул, сэр Джейсон выбросил руку и преградил ему путь к благоухающей добыче.

Когда Селия завершила робкие похождения по волнистому ободку, который ей преподнесли с таким пылом, сэр Джейсон решил увеличить ее позор, вознаградив мандарин гостьи вторжением своего пениса. Разве можно получить большее наслаждение, чем проникнуть в отверстие, которое только что закончила смазывать слюной его пленница? Что же касается Мартины, она испытала большой восторг, оказав гостеприимство прекрасному экземпляру сэра Джейсона, хотя и желала, чтобы Хардвик поухаживал за ее задним отверстием своим языком, а не предоставил это развлечение робким устам ее компаньонки. Спору нет, английская мадемуазель радует глаз и, как Мартина скоро обнаружит, — язык тоже. Однако если симпатичный сэр Джейсон предпочитал не действовать, а больше наблюдать — она мысленно по-французски пожала плечами, — то это прерогатива эксцентричного англичанина!

Это будет первым случаем, когда сэр Джейсон позволит себе поиграть — как он озорно любил называть их — с «партнершами Селии».