|
Юра дает объявления в интернете, и его иногда приглашают на детские дни рождения, на свадьбы и прочие мероприятия, где он рисует шаржи на гостей. Соседка Олимпиада, вредная, ворчливая, постоянно делающая Нине замечания за беспорядок на кухне, в ванной и прихожей, подружилась со Светочкой и благоволит к Володе. Она постоянно угощает ребят чем-нибудь вкусным, читает им книжки. У Олимпиады есть изба в деревне, она туда уезжает на целое лето и могла бы взять с собой малышей, чтобы дать Нине с Юрой отдохнуть. Но гадкая бабка ни разу не предложила этого: старуха – настоящая эгоистка.
– А теперь мы богаты! – ликовал Юра. – Апартаменты на Бронной наши! И вторая квартира родительская тоже! – Интересно, чертовы экспонаты и правда такие дорогие, как утверждал Тихон? – вторила ему Нина. – Отдайте нам скорее ключи! О, наконец-то я дождалась! Меня в этом доме все соседки обожают, я их гениально стригу, крашу. Клиентов много, но теперь брошу всех на фиг! – Завтра же все продам! – азартно воскликнул Юрий. – Боюсь, придется подождать, – охладила я пыл алчной парочки, – заняться сделками с недвижимостью вы сможете лишь через полгода. – Почему? – в один голос воскликнули супруги. – В права наследства можно вступить только через шесть месяцев после кончины родственников, – пояснила я. – Сейчас вам откажут в любом риелторском агентстве, скажут: вдруг еще какой-то наследник объявится? А вот если в течение отведенного законом срока никто более не будет претендовать… – Бред! – заорал Юра. – У предков другой родни не было! Никого! – Закон есть закон, – развела я руками. – Дайте ключи! – завопила Нина. – Я прописан у родителей, – поехал на меня танком Юрий, – имею право жить в двушке в Тушине. Я попыталась перевести разговор на интересующую меня тему: – Можете назвать друзей ваших родителей? – Придурки из общества любителей мячей, которое отец организовал, – зашипел сын. – Сплошь уроды тупые, никого из них я не знаю. Они в том кретинском музее каждый четверг тусовались. В восемь вечера собирались и чай пили. На угощение идиотов у отца деньги находились, а для меня нет! Я положила на стол визитку. – Приезжайте завтра в офис, там вам отдадут ключи от квартиры. – А от музея? – заголосила Нина. Я встала. – На связке есть пластиковая карта, возможно, она и открывает вход в музей.
– Сходила к Юрию? – Да. И теперь очень хочу помыться в душе, – призналась я. – Малоприятная парочка. Они обрадовалась, услышав о смерти Тихона и Антонины. Требуют ключи, хотят прямо сейчас продать все что можно и, похоже, не собираются хоронить родителей. – Ты им отдала связку? – спросила Дита. – Нет, конечно, – ответила я, – процедуру передачи надо проводить в офисе, а в случае с этой парочкой еще и в присутствии юриста, взяв у них расписку о получении. – Ключи нельзя им вручать, – сказала Булочкина, – квартира в центре не отойдет сыну по наследству. – Ты нашла завещание Ткачева? – поразилась я. – Хотя надо искать последнюю волю Антонины, ведь она скончалась последней. Эдита затараторила, проглатывая окончания слов: – Шикарная фатерка на Бронной принадлежала Тихону Матвеевичу. Но незадолго до смерти Ткачев ее подарил. Я, совершенно не ожидавшая услышать такое заявление, покрепче вцепилась в руль. |
