— Докажите, если можете.

— И как же я могу доказать это? Как, если не скажу, что, после того, как Берк приволок меня туда — после, заметьте, — вы с вашим другом прогуливались вдоль озера, а потом остановились и он поцеловал вас? Разве этот отрезок берега не виден только из этого окна и ниоткуда больше?

Кейт почувствовала себя нехорошо.

— Не знаю. Я была там всего один или два раза.

— Можете проверить, хотя лучше поверьте мне на слово, потому что я действительно видела вас оттуда. Теперь удовлетворены?

— Хорошо. Я признаю, что вы могли быть там с Конором, — неохотно согласилась Кейт. — Но это не означает, что он удерживал вас силой или что он…

— Интересно, зачем же тогда он меня туда притащил? — возразила Эстер. — Поговорить о бизнесе? Или о политике? Неужели вы думаете, я осталась бы там хоть на минуту, если бы дверь не была заперта? Кроме того, если вы требуете от меня доказательств, тогда вспомните: разве с вами не произошел такой же случай и разве он не пытался проделать с вами нечто подобное? И надо признать, что, хотя вы тогда были, так или иначе, помолвлены с Бэзилом Кентом, глядя на вас, нельзя было сказать, чтобы вы сильно противились!

Кейт не стала отвечать на этот злобный выпад и, несмотря на то что официантка все не шла, встала и надела перчатки.

— Ну и если предположить, что вас там держали насильно, то как же вы тогда вышли? — поинтересовалась она.

— Я пригрозила, что закричу.

— И вы хотите, чтобы я поверила, что, если Конор действительно пытался угрожать вашей чести, вы потом ничего не предприняли, а просто ушли и никогда больше не появлялись в «Лэйкстрэнде»?

Эстер ехидно улыбнулась:

— Есть много способов отомстить обидчику. Если честно, то я собиралась разобраться с ним, но у Гая появилась более интересная идея. У нас много друзей, и знаете — намек здесь, словечко там — и глядишь, этот Берк со своим несчастным отелем разорится за милую душу…

Но в этот момент кто-то взял Кейт за локоть. Она обернулась и увидела Брайди — та переводила удивленно-враждебный взгляд с одной на другую.

— Не возражаешь, дорогая, если мы выпьем кофе где-нибудь еще? — сказала Кейт почти одновременно с наглым возгласом Эстер:

— О, Брайди? Что это ты тоже такая мрачная? А знаешь, что потом сказал Гай? Что если ты чуточку повзрослеешь и избавишься от этого своего щенячьего восторга, то он с удовольствием снова с тобой увидится… Думаю, ты тоже будешь рада. Правда же? И если он действительно так считает, хочешь, я попрошу его, чтобы он иногда позванивал тебе?

— Нет, — сказала Брайди, сжав губы, потом повернулась и, не дожидаясь Кейт, направилась к выходу.

Кейт не знала, насколько можно верить непристойной истории, рассказанной Эстер, и мысленно цеплялась за все «за» и «против».

Эстер конечно же была в комнате Конора, и определенно была там не одна. Только Конор мог привести ее туда. Но с какой целью, если не с той, о которой она говорила? Была ли дверь действительно заперта? Если да, то Кейт сомневалась, что даже Гай мог бы убедить Эстер не устраивать скандала. Если нет, то, значит, всю эту историю она придумала из злости. И все же что-то там происходило, ведь дыма без огня не бывает. Эта избитая фраза внушала Кейт омерзение тем, что могла, хотя бы теоретически, иметь под собой основания. Но перед Эстер Кейт защищала Конора и, если бы понадобилось, защитила бы снова. «Конор не такой!» — сказала она тогда.