Вместо ответа, Конор бросил трубку на рычаг, порывисто подошел к окну и, уставившись в него, проговорил:

— Значит, Кейт улетает трехчасовым рейсом в Белфаст?

— Да, сынок. А сейчас уже больше половины первого…

Конор резко повернулся, агрессивно вздернув подбородок:

— И что же ты этим хочешь сказать, мама?

— Только то, что ты еще можешь успеть увидеться с ней, если поторопишься. И тогда, быть может, тебе удастся первому…

— Я не имею привычки отбивать девушек у других!

— Конечно не имеешь. Только не забывай: они пока еще только собирались пожениться. И если Кейт все еще раздумывает, выходить ей за Денниса или нет, то почему бы тебе не воспользоваться этим последним шансом?

В бешенстве подскочив к матери, Конор взял ее за локти:

— Мама, ты… Как ты можешь такое говорить?! С чего ты это взяла?

Мать посмотрела на сына, в глазах ее промелькнули лукавые огоньки:

— Я наблюдаю, сынок. Есть признаки. В последнее время их просто полно…

— Ничего подобного! — возмутился Конор. — Даже сама Кейт ни о чем не подозревает. Я не сделал ей ни единого намека!

— И напрасно. По-моему, время как раз наступило. Иначе она так и будет ни о чем не догадываться. Ну так что? Насколько я понимаю, тебя не нужно ждать к ленчу, потому что ты едешь обратно? Или ждать?

Вместо ответа, Конор лишь потрепал ее по волосам, чмокнул в щечку и выскочил за дверь. Через минуту внизу взревел его мотор.

— Ах ты, старая интриганка! — пробурчала миссис Берк, обращаясь сама к себе, оставшись одна, и скрестила пальцы, чтобы не сглазить то, что так старательно выстроила, умолчав о некоторых подробностях.

Поезд Кейт был единственным из утренних, и она приехала в Корк за час до рейса. Сидя в зале ожидания аэропорта, Кейт от скуки разглядывала пассажиров, пытаясь угадать, кто из них полетит с ней одним рейсом. Старая величественная вдова в допотопной шляпке, путешествовавшая еще, видимо, во времена первых паровозов; мамаша с двумя детьми, старший из которых, судя по всему, уже успел полетать, а младший в ожидании полета выглядел уже слегка зеленоватым; группка доморощенных музыкантов, потчующая бесплатным представлением несчастных зрителей, попавших в ловушку; собачонка в дорожной клетке, обреченно ждущая посадки; пара монашек с безмятежными лицами; преуспевающего вида господин, во всеуслышание жалующийся на слишком высокие багажные таксы, и многие другие, в чьих карманах, возможно, находились посадочные талоны на рейс, которого ждала Кейт, — ее будущие товарищи по полету.

Преуспевающего вида господин, как выяснилось, летит в Бирмингем, монашки — в Лондон, и Кейт продолжала гадать, куда едут остальные пассажиры, как вдруг сердце ее заколотилось — прямо к ней, словно притягиваемый магнитом, несся… Конор!

Он остановился в ярде от нее и, пристально посмотрев на нее, притянул ногой соседний пустующий стул в тот самый момент, когда по громкоговорителю объявили, что вылет на Белфаст задерживается на некоторое время. Он дослушал сообщение и посмотрел на часы, потом сказал:

— Ну что ж, очень хорошо. Значит, у нас есть немного времени. А теперь скажите, что все это значит? Почему вы удираете на три дня раньше, когда у нас обед в воскресенье?

Кейт вскинула голову.

— Я не удираю. И потом, я все объяснила миссис Берк, — начала оправдываться она и вдруг, осененная догадкой, сказала: — А-а, так, быть может, вы еще не виделись с ней? Вы еще не заезжали домой?

— Нет, заезжал.