Ведь именно боязнь того, что Россия наконец-то решит в ходе Первой мировой войны вопрос с Черноморскими проливами в свою пользу, и определила все дальнейшее отношение Лондона и к императору Николаю и к российской монархии в целом Если уж ставить во главе Черноморского флота своего человека, то уж не для того, чтобы он решал стратегические задачи Российской империи. «Своих» ставят, как известно, исключительно для того, чтобы они верой и правдой отрабатывали «свой хлеб».

Глава шестая.

КОЛЧАК И КЕТЛИНСКИЙ

Итак, уже 5 марта 1917 года Колчак распорядился устроить торжественный молебен и парад по случаю победы революции и, выступая на митинге в Севастополе, «выразил преданность Временному правительству». Об этой же преданности адмирал с гордостью говорил и во время допроса чекистами в 1920 году. Тогда Колчак откровенно заявил: «Я первый признал Временное правительство…»

Из воспоминаний контр-адмирала А.Д. Бубнова: «В Ставке контр-адмирал Колчак был милостиво принят Николаем Вторым и сразу произведен в вице-адмиралы. В тот же день он выехал в Севастополь, где 15 июля 1916 года вступил в командование Черноморским флотом Первым делом Колчак начал выкорчевывать наследие своего предшественника Эбергарда».

«В адмиральском кабинете, в открытом море на мостике, всюду, где впервые появлялся адмирал (Колчак. — В.Ш.), происходили драмы», — вспоминал флаг-офицер командующего по общим вопросам Р.Р. Левговд. На совещаниях флагманов Колчак закатывал истерики, орал, бросал под ноги и топтал фуражку. Особенно он любил он устраивать такие представления на глазах младших офицеров и даже матросов, стараясь приобрести таким образом у них популярность.

«Молодежь восторгалась адмиралом, — вспоминал будущий адмирал Ненюков, — а люди постарше только кряхтели и желали ему от души сломать шею». Сейчас поведение Колчака назвали бы дешевым популизмом, ведь молодежь всегда легче обмануть, чем опытных, знающих настоящую службу людей. В этом весь Колчак — авантюрист, прожектер и популист. За сценами адмиральских «театральных разносов» с живым интересом наблюдали и матросы. Им, разумеется, нравилось, как новый командующий на их глазах гоняет больших начальников. Уже вскоре в кубриках рассказывали наскоро сочиненные истории на эту тему.

Биограф Колчака П.Н. Зырянов приводит следующий случай, почерпнутый им в воспоминаниях матроса с броненосца «Синоп» А.И. Торяника: «Колчак якобы сделал замечание Эбергарду: «Вы слишком затягиваете передачу командования флотом». — «Вы не торопитесь. Ведь, по сути дела, вы еще ученик», — презрительно ответил Эбергард. Колчак в том же тоне возразил: «Наполеон тоже в свое время считался учеником, а потом сделался императором…» — «…Острова святой Елены», — иронически продолжил Эбергард. Это разозлило Колчака, и он сказал: «Не вам судить обо мне. Я принимаю от вас командование флотом, а не наоборот. Еще увидят, кто такой Колчак!»

Любопытно, что матрос в воспоминаниях выражает свои симпатии Колчаку. Если матрос не врал в своих воспоминаниях, то поведение Колчака было на самом деле откровенно хамское. Во-первых, Эбергард был значительно старше Колчака по возрасту и чину, чтобы тот мог так с ним себя вести. Во-вторых, если все это видели матросы, то хамское поведение Колчака вообще запредельно! Заметим, что так вести себя мог не только исключительно непорядочный человек, но и человек, уверенный в своей полной безнаказанности.